КИНОВЫБОРГ И ЕГО ОКРЕСТНОСТИ

Фильмы на фестивале мелькают с калейдоскопической быстротой. Позади "Магнитные бури", "Коктебель", "Отец и сын", "Бумер", "Бульварный переплет", "Прогулка", ритуальное посвящение в замысел "Утомленных солнцем-2". А в четверг на фестивале было объявлено, что фильм Алексея Германа-младшего "Последний поезд" снят с конкурсной программы, так как он будет показан на 60-м Венецианском кинофестивале.

В тот день, когда вечером должна была быть представлена новая картина Петра Тодоровского "Созвездие Быка", в другом кинотеатре, в рамках документального конкурса, показывались "Большие каникулы 30-х" (режиссер Иван Твердовский, сценаристы Владимир Дмитриев и Денис Горелов). Фильм о том, как под покровом официозной хроники кипела, бурлила и клокотала жизнь обывателя - будь то в сталинской России, гитлеровской Германии, демократической Европе или, наконец, в депрессивной Америке. Фильм талантливый и спорный. Авторам хочется возразить. Впрочем, это отдельный разговор, специальный спор. 12 августа сего года в 13.00 было существенно то, что в фильме прозвучала заключительная фраза. Дословно ее не процитирую, но смысл такой: "И вот с окончанием 30-х закончились во всем мире большие каникулы и началось большое Происшествие".

Мы перешли в другой зал и увидели его в фильме Петра Тодоровского - в "Созвездии Быка", картине, которая снималась с той же сверхзадачей: заглянуть под покров затвердевших клише о великой Победе, представить эпохальное Происшествие в лицах, судьбах, деталях.

В фильме невзначай обозначен масштаб события. Миф о Зевсе, превратившемся в быка и спасшем юную девушку Европу, - это иносказание о Второй мировой войне. Миф пересказан начитанным мальчишкой как бы от нечего делать, чтобы скоротать ночь в чистом поле. А в самом сюжете он снижен до частной истории о колхозной скотине по прозвищу Партизан, выдюжившей воз сена, лютый мороз, нашествие фашистов, бомбардировку. С той же бычьей терпеливостью и с тем же бычьим упрямством люди преодолели войну и, стало быть, повторили подвиг Зевса-быка - спасли на сей раз пожилую женщину Европу. В Советской России, как мы помним, Зевсом был каждый, кто держал быка за рога или любовался на его зодиакальный знак в ночном небе. Мальчишки Тодоровского, которым в начале войны было по 16-17 лет, а в конце - 20 или чуть более того (как и самому Тодоровскому), и держались за рога, и видели его в небе. И вынесли все... Но смысл сюжета, пожалуй, в другом.

...Где-то сбоку от деревни Шишка - Сталинградская битва, а в самой деревне мирная жизнь, если не замечать залетающих сюда шальных снарядов. По вечерам в чьей-нибудь избе танцы, песни, ухаживания, томные и зовущие взгляды. Есть безумная женщина - у нее муж погиб. Ей тошно - и пусть будет всем нехорошо. Есть городской мальчишка Игорь, для которого война - пока забавное происшествие.

Стало общим местом считать, что поколение кинематографистов, задетое войной, делает одно дело: воздает должное победившим и павшим, платит им по счетам.

Между тем "дела" у каждого из кинематографистов разные. Одним оно было у Григория Чухрая ("Баллада о солдате"), другим - у Станислава Ростоцкого ("А зори здесь тихие"). У Сергея Бондарчука - четвертым ("Судьба человека"), у Марлена Хуциева - пятым ("Был месяц май"). Кому-то война требовалась как приключенческая канва, кому-то - для обострения лирических эмоций. Кому-то - как героико-романтический пьедестал. Война - это выигрышный фон для человечности, война - та бездна, в которой варится немилосердная жестокость, война - та подлинность, что является альтернативой иллюзорной, лицемерной мирной жизни.

У Тодоровского в его фильмах Великая Отечественная - ни то, ни другое, ни третье, ни десятое. Она просто альтернатива жизни. Она выпадение из жизни. Как и смерть. И нет ничего для любимых женщин и друзей Тодоровского (как, впрочем, и для него самого) существеннее того, что называется вкусом к жизни во всех ее радостях - в любви, в общении, в нежности, в хорошем настроении.

Потому его мальчишки и девушка Каля, в которую они влюблены, и не чувствуют историзма того, что происходит вокруг. Они так заняты жизнью, чувствами, предчувствиями, что им некогда думать о смерти. Но, вероятно, только так и можно пересилить то Большое Происшествие, что выпало на их долю и от которого никто и нынче не застрахован.

Лучше всего, полнее всего это было выражено в фильме двадцатилетней давности - в "Военно-полевом романе". В "Созвездии" драматургические вожжи не столь туго натянуты. Видно, как режиссеру недостает событий, которые развивали бы его любимую тему, они просто ее длили. Актеры не всегда естественно счастливы в кадре. Все это, однако, восполняется музыкой, звучащей в кадре. Тут видно полное взаимопонимание между режиссером-Тодоровским и Тодоровским-композитором.

...Выйдя из зала, понимаешь и замечаешь, что большие каникулы сегодня продолжаются, если не считать маленьких происшествий.

Милицейское трио: последняя гастроль

В отличие от гангстерского фильма "Бумер", фильм "Трио" Александра Прошкина - полицейское кино, жанр очень уважаемый во всем мире. Не только потому что он предлагает публике занимательное зрелище. А потому еще, что это зрелище, как правило, общественно полезное и государственно-целесообразное.

Такова внешняя сторона дела, такова легенда жанра. На практике все обстоит сложнее. В этом жанре, судя по новому фильму режиссера, который три года назад снял фильм "Русский бунт" по "Капитанской дочке", могут быть различные варианты.

Едва ли Прошкин в сотрудничестве с кинодраматургом Александром Миндадзе создавали фильм во славу милиции. Судя по всему, они имели в виду нечто другое - скорее, не образ милиции, а образ страны - той, которая криминализирована, оседлана организованной преступностью.

Сначала кажется, что это фильм о нелегкой судьбе дальнобойщиков, романтиков больших дорог, на которых их грабят рэкетиры, а затем то, что у них остается в карманах, вычищает милиция. На деле же - это спектакль, разыгрываемый для тех же рэкетиров, для любителей поживиться фурой, набитой под завязку телевизорами и компьютерами.

Славные лихие ребята Леха (Михаил Пореченков) и Николай (Андрей Панин) подбирают путану из тех, что стоят вдоль денежных дорог и грузовых потоков. "Любители" покупаются и в чистом поле тормозят добычу. Происходит схватка, налетают камуфляжные рубоповцы, бандитов разоружают, после чего выясняется, что Леха - это капитан милиции, Николай - подполковник, а путана Марина - сержант. И вообще это у них такая работа - служить подсадкой, наживкой для бандитов. И она им хорошо удается. Они своего рода артисты. И их играют хорошие артисты. Пореченков и Панин не нуждаются в рекомендациях, а открытием стала молодая актриса провинциального театра Мария Звонарева. Трудно предугадать ее будущее, но настоящее у нее уже не отнимешь.

Трио ментов концертирует, или, можно сказать, гастролирует, в охотку, с душой, со страстью, не без осложнений внутри коллектива: девушка влюбилась в одного, переспала с другим, живет с третьим, а выйдет замуж за четвертого, который итальянский полисмен. Но это уже за рамками сюжета.

За рамками сюжета все очень грустно: Леха гибнет, Николай тяжело ранен, а Марина в Италии. Но ведь за рамками сюжета под названием "жизнь" всегда темно. А "в рамках" -- хорошо. Страна Россия вроде и разбойничья, но вот образовалась такая компания ментов, которая работает во имя справедливости. И в этом надежда, и в этом путь из безвыходного положения, в который, впрочем, не верит сам режиссер, раз он закончил фильм столь пессимистическим постскриптумом.

Так или иначе, но зрители хорошо приняли картину, о ней хорошо отзываются критики, и, видимо, она является серьезным претендентом на одну из главных наград фестиваля.

Александр ПРОШКИН, режиссер:

Мне бандиты неинтересны

- Как возник замысел "Трио"?

- Мне предложили повесть "Охота на асфальте", которую написал Владимир Першанин, бывший милиционер. Она очень достоверна по фактуре, но это повесть исключительно о бандитах. Мне они давно неинтересны.

- Тогда в чем интерес, ведь сюжет утоплен в криминальной среде?

- Интерес в художественном начале. Я позвал Сашу Миндадзе, и мы стали думать, как можно рассказать эту историю. Придумалось вот что: люди играют роли, менты играют дальнобойщиков, а в чем-то они похожи и на бандитов. Ролевое поведение человека - эта та тема, которая мне очень близка и на которой отчасти был основан "Пугачев", правда в другой исторической ситуации.

- Есть так называемые гангстерские фильмы, есть полицейские...

- В этом смысле наша картина нечто второе, но не в этом дело. Не знаю, получилось или нет, но мы думали о характерах этих людей.

- А в стилистическом отношении вы ориентировались на гангстерско-полицейский фильм?

- Скорее, на фильм-путешествие, когда пространство становится частью рассказываемой истории. Дорога вспарывает стелющуюся перед тобой равнину, нанизывает на себя визуальные впечатления. В этом поэзия. А кино, как правильно сказал Герман, это прежде всего и больше всего поэзия.

- Общее настроение фильма оптимистическое, а финал грустный?

- Нет, я так не считаю. Да, трио распалось, но свое дело ребята сделали - поймали неуловимую банду.

- Это технический оптимизм, а эмоционально - ощущение, что счастью конец.

В разговор вступает сценарист Александр Миндадзе: "Обсуждались разные варианты. Логичен был и трагический финал: все трое гибнут. Это часть сказания". Александр Прошкин возражает: "Но картина все-таки легкая, обременять ее таким трагическим финалом было бы неправомерно. Надо было бы менять всю интонацию".

- Интонацию, к слову сказать, делают актеры. Выбор сразу пал на Пореченкова и Панина?

- Нет. Тут многое определяет продюсер. Он начинает с того, что, мол, подавай звезду. Мне же хотелось "незасвеченных" актеров, не сразу узнаваемых мужиков, нужна была новая девушка. Новую девушку я нашел, а артистов мужского пола - нет. Но я ни о чем не жалею. Мне кажется, что Пореченков и Панин у нас в картине по-новому открываются, личностно.

- А какова предполагаемая прокатная судьба фильма?

- Я надеюсь, она имеет перспективу. Если говорить о телепоказе, то, насколько я знаю, картина куплена "Первым каналом".

/Юрий БОГОМОЛОВ/