ЛЮБОВЬ К ДРЕВНОСТЯМ

Издательство "Терра - Книжный клуб" выпустило книгу "Памятники архитектуры в дореволюционной России. Очерки истории архитектурной реставрации". Впервые в нашей стране предпринято издание (500 с лишним страниц написаны ведущими историками архитектуры и реставрации), посвященное тому, как в России - от Петровской эпохи до начала XX века - формировались взгляды на национальные древности.

"Реставрация" - давно уже главное в Москве архитектурное слово. Реставрируют все - от церквей и соборов до доходных домов. При этом зачастую путают реставрацию с реконструкцией: владельцы недвижимости стремятся усовершенствовать старинное здание (реконструировать), а охранители памятников пытаются отстоять его первоначальный облик (отреставрировать). Или сохранить пусть не шедевральное, но историческое здание, или снести его и построить что-то новенькое. Вопрос отнюдь не академический, ведь решают его люди деловые - чиновники, инвесторы, строители. Но и академический тоже, ведь история реставрации в России ведет свое начало как минимум с 1812 года - тогда восстанавливали сгоревшую Москву.

"Очерки истории архитектурной реставрации" начинаются еще раньше - с Петровской эпохи, со времен первых указов "о поддержании грозящих упадком строений". А заканчиваются началом XX века, когда появились серьезные, научные реставрационные подходы, институции, законы и когда, собственно, появилось само понятие "охрана памятников". История захватывающая, а нередко поучительная.

Мечта любого реставратора всех времен и народов - вернуть зданию первоначальный вид, привести его в "первобытное состояние", как говорили в XIX веке. Однако вариантов реставрации всегда было множество, и вопрос "как реставрировать?" всегда являлся производным от вопроса "каким должно выглядеть наше прошлое?". Ключевая фраза в книге (название одной из глав): "Первоначальный облик - идеальный образ прошлого". И именно с дискуссий об идеальном образе древности, провозглашенном тем или иным поколением, начинается каждый раздел в книге.

Реставрация и отношение к национальным древностям всегда вызывали споры славянофилов и западников. Славянофилы, кстати, не были ярыми реставраторами и охранителями памятников, их больше интересовало народное начало как таковое (а фразы вроде "Старина наша исчезает и уносит народность с собой" вложены Федором Соллогубом в уста комического персонажа). А западники по понятным причинам больше интересовались общеевропейской древностью, Италией, например. Герцен писал о Новгороде: "Здания, пережившие смысл свой, наводят ужас". Другое дело, что Герцен и другие космополиты отечественную древность не любили потому, что интерес к национальному достоянию непременно приводил к созданию национального стиля - конформистского по определению и чуждого западникам. А именно тогда, в середине XIX века, рождался "неорюс".

Но в этом важная особенность реставрации: отношение к прошлому - это и отражение настоящего и даже видение будущего. Реставрация - это, по существу, утопия. Из нее всегда рождается новый стиль. Главным архитектурным последствием восстановления церквей, в том числе храма Христа Спасителя, в 80-е и 90-е годы стал расцвет "неорусского стиля" в нашей современной архитектуре. Москва покрылась башенками. Нынешний интерес к гостинице "Москва" (хоть ее и не восстанавливают, а как раз наоборот - сносят, но все равно история эта имеет непосредственное отношение к сегодняшнему взгляду на наше прошлое) должен породить неоклассику, точнее, неоампир. Так уже было в нашей истории: на руинах допожарной "казаковской Москвы" родился ампир Бове и Жилярди.

Фрагменты из истории реставрации

1813 год. Во время восстановительных работ в Кремле снесли церковь Николая Гостунского (1506) - "ветхость и бедность" ее архитектуры, по мнению современников, обезображивали Кремль, а кроме того, нужно было освободить место на Ивановской площади под плац для военных парадов.

1830-е годы. В это десятилетие было проведено три крупных реставрации - Софийских соборов в Киеве и Новгороде и Дмитровского собора во Владимире. Последний посетил Николай I: "... обозревая лично здание Дмитровского собора, высочайше повелеть соизволил, чтобы все пристройки, сделанные к означенному собору в новейшие времена, были сломаны и оный был бы восстановлен в первобытном его виде". Реставраторы провели исследования и пришли к выводу, что пристройки и в самом деле - поздние, а потому надлежит их снести. Что и было сделано. Владимирцы долгое время гордились этой реставрацией - ведь памятнику был возвращен его первоначальный вид. И только в 1960-е годы крупнейший археолог и историк русской архитектуры Николай Воронин обнаружил, что снесенные пристройки - как и основной храм - относились к домонгольской эпохе!

1861-1867 годы. Реставрация Благовещенского собора в Кремле. Автор проекта, Ф.Ф. Рихтер хотел вернуть собору первоначальный облик: "Имея в виду видоизменения собора по возможности в древнем виде, с отстранением всего искажающего". При этом Рихтер уверял, что "вновь сделанные части столь совершенны, что и самый опытный глаз не в состоянии указать на разницу между новым и древним". То есть предлагал новодел, но очень точно воспроизводящий старину.

1890-е - 1900-е годы. Главная реставрация эпохи - спасение обветшавшей церкви Спаса Нередицы в Новгороде, шедевра русской архитектуры XII века. Многочисленные исследования церкви, несколько смет, несколько реставраторов, бурная реакция общественности - эта реставрация была едва ли не главным культурным событием в России того времени. В результате церковь приобрела "византийский" вид, о чем лучше всех высказался Рерих: "Ужаснутся мужи новгородские, если на любимом святочтимом Спасе засверкает новенький византийский котелок".

/Николай МОЛОК/