ЖИЗНЬ В СВИНАРНИКЕ - НАГРАДА

Исправительное учреждение Я П 17/6 в хуторе Дыдымкин - единственная на Ставрополье и одна из немногих в России колония сельскохозяйственного профиля. Здесь 12 тысяч гектаров земли, тысячи овец и свиней, сотни коров. Осужденные (а их в колонии 800 человек) едят свой хлеб, варят супы из мяса собственной живности, возделывают огороды, пьют парное молоко. И охотно переселяются в свинарники и овчарни, чтобы осваивать тонкости скотоводства.

В степь с подойником

Расконвоированный Шахмурат Бикеев последние недели почти свободный человек. Каждое утро он садится на коня и отправляется на весь день в степь пасти стадо.

- Дело привычное, я его освоил еще на воле, мой дом не так далеко отсюда - в селе Махмуд-Мектеб соседнего Нефтекумского района, - говорит Шахмурат.

К седлу бывалый джигит Бикеев приторочил подушку-думку, которую эксплуатирует круглосуточно. Ночью на ней спит в вагончике при ферме, а днем сидит на ней, путешествуя вслед за стадом по лугам. Ужинает и завтракает Шахмурат все в том же вагончике, где с собратьями-заключенными по очереди они готовят на электрической плитке нехитрую пищу из выделенных в колонии продуктов. А обед пастух берет в степь с собой.

- Самое главное - здесь, в отличие от лагерной казармы, вольно дышится, - признается расконвоированный.

Шахмурату, осужденному на три года за попытку изнасилования, разрешили покинуть пределы зоны после полутора лет отсидки за колючей проволокой. Расконвоирование - поощрение за примерное поведение в зоне и адаптация к залагерной жизни перед отъездом на родину. За этот месяц расконвоированный должен отвыкнуть от тюремной братвы, осознать, что деньги на воле целесообразней зарабатывать собственным трудом, и в итоге получить эти самые деньги за пастушество - 450 рублей, которые пригодятся Шахмурату на дорогу домой, если за ним не приедут родственники.

"Свиньи - милейшие создания"

Еще привлекательнее перспектива для дыдымкинских зеков перебраться из зоны на так называемый участок колонии поселения. То есть переселиться в вагончик, ветхую сторожку, а то и прямо в подсобку при свинарнике, коровнике или овчарне, расположенных в степи за несколько верст от лагеря. Для этого достаточно отсидеть всего лишь треть срока, не нарушая лагерных порядков, и иметь желание славно потрудиться на благо учреждения.

Ставропольцам Михаилу Филиппову и Сергею Любанскому повезло. Они устроились свинарями на участке колонии поселения возле бывшего хутора Митрофановка.

- Под нашим присмотром 76 свиноматок и 210 поросят, - бодро докладывает Филиппов. - Моя задача - накормить-напоить живность, попасти свиней и хряков на прифермском лугу, в определенные периоды обеспечить их случку. А еще я обязан в свою смену принимать роды у свиноматок, и самое главное - вовремя напоить и накормить роженицу, иначе она приплод поест...

Детальная осведомленность наводит на мысль, что Михаил и на воле был свинопасом.

- Ничего подобного, - возражает собеседник. - У меня обычные рабочие профессии - сварщика и водителя. Свиней раньше видел только в деревне, когда приезжал в гости к бабушке. Боялся их больше, чем собак. А здесь вот сумел преодолеть страх. И убедился, что свиньи - милейшие создания.

Полгода жизни и работы при свинарнике дали Филиппову право надеяться на условно-досрочное освобождение. Его судьбу в ближайшие недели решит Курский районный суд. За это время Михаил должен подготовить себе смену. Пару дней назад к нему приставили учеником Сергея Любанского. Он пока еще не отошел от лагерных устоев и сплошь сыплет заученными фразами. На вопрос корреспондента "Известий" о первых впечатлениях на поселении отвечает так: "Мне сельскохозяйственная жизнь нравится".

Ему, как и остальным поселенцам, теперь предстоит рассчитывать лишь на свою зарплату - те же 450 рублей в месяц. Примерно такая же сумма, даже несколько больше, выделяется в колонии только на питание осужденного. Здесь же на эти деньги поселенец должен не только кормиться, но и одеваться-обуваться. Тем не менее о своем выборе никто не жалеет. Свинари собирают шампиньоны и выращивают за сторожкой овощи. Говорят, что семенами и рассадой их снабжают сердобольные жители окрестных селений.

- Со своей делянки мы уже убрали редиску, теперь на очереди огурцы, болгарский перец, укроп, помидоры, - показывает свое хозяйство "главный огородник" поселенцев Михаил Гармашов и неожиданно добавляет: - Только труд приблизит нас к увольнению в запас.

Про "запас", похоже, не случайно. По сведениям офицеров колонии, многие их подопечные после возвращения на волю снова связываются с криминалом и идут под суд. Только здесь их уже не увидят, поскольку эта колония - учреждение первого срока.

В тесной саманной сторожке, в которой живут заключенные, у порога дрыхнут прибившиеся к свинарям псы, посреди комнаты висит черная от мух липучка, а на стенах сверху донизу - портреты обнаженных женщин из глянцевых журналов. Женщины - главный дефицит даже для колонии поселения. Ведь отлучаться отсюда заключенным разрешается лишь с санкции контролера комендатуры на пару часов для похода в Дыдымкин за продуктами или на узел связи. В остальное время контролеры ежечасно проверяют поселенцев.

Семейное дело

Когда поселенцы хотят поговорить с женщиной, они идут в гости в подсобку свинарника по доращиванию поросят. Здесь живет многодетная семья. Два месяца назад Инна Лиманская приехала в дыдымкинскую колонию, чтобы в очередной раз навестить своего супруга Владимира. И узнав, что он теперь на поселении, попросилась у тюремного начальства остаться рядом с ним. А потом ее сестра привезла сюда и всех четверых ребятишек Лиманских: 12-летнего Михаила, 11-летнюю Настю, шестилетнего Исаака и трехлетнего Иосифа. В подсобке после приезда хозяйки часть женских портретов на стенах закрыты православными иконами.

- Дети почти два года не видели отца, сильно по нему тосковали, - объясняет свое решение Инна. - Особенно Исаак. А самый младший так отвык, что долго боялся к Владимиру подходить.

- Не удивительно. Он ведь вырос, считай, без меня, - улыбается глава семейства, не спуская мальчонку с рук.

Так что теперь работа в свинарнике для Лиманских - семейное дело. Вместе кормят, вместе лечат, вместе убирают навоз. Правда, 450 рублей платят за работу только Владимиру - вольнонаемные штатным расписанием свинарника не предусмотрены.

Владимир говорит, что свой огород при ферме он не успел посадить. Поэтому семья больше полагается на помощь многочисленной и дружной цыганской родни. Тем не менее проворная детвора Лиманских повседневно доказывает родителям, что сама способна добывать хлеб насущный. В день нашего приезда Михаил наловил на крыше свинарника сизарей, и гостеприимная Инна приглашала нас на голубятину. По ее собственному признанию, после станичного комфорта она быстро привыкла к тяготам - вспомнила забытые навыки ручной стирки, а вместо холодильника стала использовать сменную водопроводную воду. Инна очень надеется, что в сентябре суд примет решение о досрочном освобождении ее мужа.

Чеченские тропы

Сельхозтрудом в колонии Дыдымкина заняты лишь 15 процентов осужденных. Они полностью обеспечивают колонию мясом, хлебом, молоком и даже крупами. Желающих пасти овец, доить коров, пахать поля и пропалывать грядки за пределами колючей проволоки много, но несмотря на это, руководство колонии несколько лет назад отказалось от 170-гектарного орошаемого огорода, а большую часть пашни - 6 из 8 тысяч гектаров - сдало в аренду.

- Парадокс объясняется просто, - говорит начальник колонии полковник Василий Колесников. - Оперативная обстановка не позволяет нам конвоировать на выводные объекты осужденных.

Под оперативной обстановкой подразумевается близость Чечни: ближайшее селение республики, Кречетово, всего в 11 километрах от Дыдымкина. А если говорить о фермах колонии, то от них до чеченской границы и вовсе рукой подать. У офицеров колонии еще свежи в памяти набеги чеченских бандитов на приграничные кошары, угон скота за ичкерийский кордон, ночные обстрелы сотрудников, добиравшихся домой после работы в соседние селения. И хотя эти безобразия после начала второй чеченской кампании прекратились, говорить о нормальном режиме в приграничье еще слишком рано, полагают офицеры самой окраинной колонии Ставрополья.

хутор Дыдымкин,

Ставропольский край

/Николай ГРИТЧИН/