САТИН И РОГОЖКА

Оказывается, в России очень плохо с имиджем. У других стран он есть, а у нашей его нет. К такому выводу пришли социологи компании Validata, которые в феврале нынешнего года вместе со своими зарубежными коллегами проводили масштабное исследование в пяти странах - Великобритании, Швеции, Германии, США и России. Первыми с результатами исследования социологов ознакомились "Известия".

Комплекс неполноценности

Социологи - каждый в своей стране - провели фокус-группы, на которые были приглашены успешные и карьерные столичные жители в возрасте от 25 до 30 лет. Им задавали разные вопросы про собственную страну и про другие: как они представляют себе эти страны, с чем они ассоциируются, чем респонденты гордятся в своей стране, что не нравится и как они видят свое будущее. Для наглядности перед участниками опроса даже выложили лоскуты ткани и разные картинки и попросили выбрать те, которые ассоциируются у них с той или иной страной - Великобританией, Швецией, Германией, США и Россией. Сразу скажем, что Россия - это сатин и рогожка.

Социологи выяснили, что каждая страна имеет в глазах и своих граждан, и иностранцев определенный имидж. Кроме нашей Родины, о которой ни иностранцы, ни мы сами не можем сказать ничего определенного.

Скажем, шведы сообщают о себе как о спокойных и рациональных людях, для которых главное - демократические ценности, социальное равенство, природа. Молодые немцы страдают от последствий Второй мировой: не можем, говорят, гордиться тем, что живем в Германии, потому что как скажешь иностранцу "Германия", так тот сразу вспомнит про Гитлера. Зато граждане Германии гордятся своим техническим прогрессом, "Мерседесами" и немецким качеством. Американцы говорят об индивидуальной свободе и о том, что США - страна-победитель. Британия бережет свои традиции, хочет быть ближе к Европе и боится потерять индивидуальность. На вопрос, что такое ваша страна, каждый из опрошенных дал внятный ответ. Кроме россиян.

- Самое главное, что можно сказать про Россию, - рассказывает президент компании Validata Мария Волькенштейн, - у нас есть комплекс неполноценности. Нужно всем доказать, что ты не такой плохой, как это все думают. Для нас главное - чтобы нас уважали. Наши все время смотрят на себя со стороны - как подросток, которого должны похвалить большие ребята. И это достаточно агрессивный подросток. На фокус-группе мы просим назвать какого-нибудь значимого человека -- первое имя, которое придет на ум. Говорят: Сталин. Мы спрашиваем: почему именно Сталин? - А он страну поднял... Понимаете, им больше всего не хватает сильного государства, которое дало бы ощущение собственной устойчивости. И вообще, для нас гордиться своей страной в чужих глазах - гораздо важнее, чем для других. А этот комплекс неполноценности появился у нас из-за бедности и из-за того, что мы потеряли все те достижения, которые можно было предъявить миру: в науке, в космосе, в войне.

Мария Волькенштейн объясняет, что именно из комплекса неполноценности проистекают и антиамериканские настроения.

- Сейчас американцы сильнее нас, а недавно были такие же, как мы. Наше отношение к ним - это отношение слабого к сильному, - говорит она. - В значительной степени этим объясняются и рейтинги Путина: за него не стыдно перед заграницей. Знаете, когда улучшилось наше отношение к Америке? Когда после 11 сентября Путин позвонил Бушу, и тот с ним говорил. Это как если бы подросток знал, что во дворе сильные и уверенные мальчики, и вдруг самый главный похлопал бы его по плечу и подружился бы с ним.

Мы - духовные и креативные

В общем, мы в себе не уверены, и наш собственный имидж, точнее, то, что нам его заменяет, нам категорически не нравится - в отличие от жителей других стран, которые своим имиджем более-менее довольны. Самые довольные, понятно, американцы (им вообще абсолютно все в Америке нравится - явление, которое социологии не по зубам), затем идут шведы, потом англичане, после них немцы, а мы замыкаем.

Другое дело, что сама страна Россия нам очень по душе, равно как и страна Швеция весьма по душе шведам. А вот немцы, американцы и англичане стоят на второй ступеньке - им их страны тоже нравятся, но без надрыва. Ну, шведы - это понятно: им так хорошо живется, что они ничего не желают у себя менять. Разве так, по мелочи. Но мы?.. По всей видимости, мы любим Родину не за что-то, а вопреки. Как поет Шевчук: "Пусть кричат "уродина", а она нам нравится".

Любимая Родина ассоциируется у наших опрошенных с победой в войне - все в той же Второй мировой, с драматической историей, красотой природы, богатой культурой, дружбой, честностью, открытостью, эмоциональностью и умиротворенностью. О себе мы думаем, что способны выживать в трудных условиях, что мы гордые, трудолюбивые и жизнерадостные люди. "Нигде больше нет такой дружбы, как у нас", - сообщают опрошенные. Мы очень сложные, духовные, креативные. Так называемые "иконки" (первое, что вспоминается при слове "Россия") у нас - Гагарин, космос, черный хлеб и водка, автомат Калашникова, русский шоколад, истребитель "МиГ". А на вопрос о том, какой персонаж ассоциируется с нынешней Россией, молодые люди отвечали: типичный инженер лет 45, в потертом пиджаке, скромный, консервативный, выпивающий, открытый - симпатичный такой человек. В общем, мы любим Родину. Но тут наша загадочная натура делает еще один вираж, потому что "любить" для нас не означает "что-то делать". На вопрос о том, что вы готовы делать для своей страны, иностранцы отвечают: платить налоги, выстраивать систему социальной помощи и так далее.

Наши готовы хорошо работать на своем рабочем месте. Налоги - извините. Социологи говорят, не потому, что мы такие жадные, а потому, что швед или немец знает, куда пойдут его налоги, а русский - нет. Зато наш молодой средний класс по примеру своих отцов готов требовать от государства разных благ: и чтобы оно его социально поддерживало, и чтобы с Чечней разобралось... В этом смысле мы оказались самыми требовательными (на втором месте - шведы, затем идут немцы, потом англичане, американцы - в хвосте).

- В России государство - это живое существо, - говорит Мария Волькенштейн. - Его любят, его ненавидят, с ним ссорятся... От него всегда чего-то хотят. Общее ощущение - это, что оно нас всегда обманет и все сделает не так, как должно, а должно оно то-то и то-то.

Потерянные в пространстве и времени

Возможно, для нас так важно сидеть под объединяющим крылом государства, потому что в нашем сознании Россия - это нечто разорванное во времени и пространстве. Именно поэтому у нас нет имиджа - обобщающего представления о своей стране.

- Идентичности у нас нет, - объявляет Мария Волькенштейн. - Для нас российская история разорвана на четыре очень разных периода. Это в первую очередь дореволюционное время, которое ассоциируется с покоем, православием, благостностью и традициями. Потом - революция, Сталин, кровавый террор, но и индустриализация, и победа в войне. Третий период - застой с его неподвижностью и патернализмом. С перестройки начинается четвертый, бурный период. И когда мы задумываемся о том, кто мы такие, выясняется, что мы молодые, энергичные, смотрим в будущее и в то же время старые, медленные и живем в прошлом. Наконец, когда мы на фокус-группах спрашивали о России, то получали встречный вопрос: вы какую Россию имеете в виду - ту, что Москва, или ту, что все остальное? Из этого странного винегрета и создается новая шизофреническая идентичность.

Действительно, что винегрет, видно невооруженным глазом. Скажем, шведы, когда их просят собрать из картинок коллаж на тему "Швеция", выбирают спокойные виды северной природы, изображения гладких, обточенных морем валунов, мирные семейные сцены. Американцы - это все больше молодые лица с голливудскими улыбками. А вот Россия для россиян - это и отраженная в зеркале вод белая церковь на горе, и ракета, с ревом уходящая ввысь с космодрома, и трагические старые лица, и еще что-то динамичное - то ли война, то ли плавка металла. В общем, нет в этих картинках ничего объединяющего.

Жизнь в окопе

Существует и еще один нюанс, важный для понимания того, что представляет собой Россия. В других местах люди в той или иной степени ассоциируют себя с неким сообществом - или со своей страной, или со своим городом. "Я франкфуртец, - говорит немец. - И еще я горжусь тем, что я европеец". А в России человек делит всех на "мы" и "они". "Мы" - это семья плюс друзья, "они" - все остальные. Это опасные и враждебные создания, от которых добра не жди. Так что жизнь, даже у молодых людей среднего класса, проходит как в окопе.

Если относительно прошлого и настоящего в головах царит разброд и шатание, то относительно будущего все понятно. Средний класс представляет себе западное будущее, которое ассоциируется с капиталистическими ценностями - индивидуализмом и культом успеха, с амбициозностью, материализмом и с высокими технологиями. Ну а самое главное - чтобы мы опять стали большими и сильными. Чтобы за границей нас уважали и любили. Или боялись.

Пока что ТАМ на нас смотрят с некоторым недоумением. Правда, признают, что хотя мы и пьющая, криминальная, бедная и холодная страна, но люди у нас умные, дружелюбные и духовные. А еще отмечают, что Россия - страна непредсказуемая.

/Анастасия НАРЫШКИНА/