ИГОРЬ КАЛЕНОВ: " ЕСЛИ БЫ КУРЕХИН БЫЛ ЖИВ, ОН МНОГИМ БЫ ВПРАВИЛ МОЗГИ"

У Игоря Каленова, руководителя студии "Никола-фильм", продюсера Александра Сокурова ("Отец и сын") и Киры Муратовой ("Увлечения", "Чеховские мотивы"), было как минимум два повода появиться на "Кинотавре". Двенадцать лет назад он спродюсировал фильм Сергея Дебижева "Два капитана II", в этом году с Владимиром Непевным сделал документальный фильм "Курехин". Вторая картина Каленова на "Кинотавре" - нашумевший в Канне короткометражный "Столичный скорый" Артема Антонова - в среду получила Гран-при конкурса "Дебют-Кинотавр. Короткий метр". С ИГОРЕМ КАЛЕНОВЫМ встретилась корреспондент "Известий" МАРИЯ КУВШИНОВА.

- "Два капитана II", которые вы делали вместе с Курехиным, были единственным вашим совместным проектом?

- Это была первая картина, которую я сделал как продюсер, и она многое для меня определила. С Сергеем вместе мы работали дважды - во второй раз он писал музыку для фильма "Над темной водой". Когда Настя Курехина и ее фонд обратились к нам с предложением поучаствовать в производстве документальной ленты, мы на это согласились с большой радостью.

- "Курехин" - фильм, сделанный предельно простыми средствами: просто смонтирована хроника, наложена запись. Мне кажется, что про этого человека можно было рассказать подробнее и интереснее...

- Мы не делали картину, которая являлась бы произведением какого-то кинематографического искусства. Для нас это был фильм-воспоминание, фильм-приветствие, фильм-музыка, фильм-перформанс. Мы решили, что на экране будет только Сергей Анатольевич. Есть Алла Пугачева, которая с ним очень дружила. Есть много режиссеров, с которыми он работал. Есть огромное количество людей, которые сказали бы о нем важные и нужные слова. Но мы хотели, чтобы Сергей говорил о себе сам. Задачи сделать фильм для широкого кинопроката мы не ставили.

- Другой ваш фильм на "Кинотавре" - "Столичный скорый" побывал уже на нескольких международных фестивалях. Наши дебютанты довольно часто получают призы за короткометражки, но вот хороших молодых режиссеров почему-то все равно не прибавляется...

- Если человек заточен на то, чтобы получать призы, а не делать фильмы, то ничего у него не получится. Артему после первого фестиваля (а сейчас мы выиграли уже на шести) крупная компания предложила поснимать сериалы - один эпизод, а лучше сразу несколько. Он сказал: "Если можно, я буду искать сценарий полнометражного фильма". Это правильно, потому что телевизионные сериалы губительны для молодых режиссеров.

- Не возникнет ли у наших режиссеров соблазн подгонять свой продукт под вкусы отборщиков кинофестивалей, коль скоро в отечественном прокате ловить особенно нечего, зато "Возвращение" и "Русский ковчег" неплохо продаются за рубежом...

- Пока ни у кого "подогнать" не получается. Дай бог, если наши режиссеры научатся следовать тенденциям мирового кино. Мы до сих пор живем своей отдельной жизнью. Да, мы научились делать "модно". Шесть лет назад вышли "Карты, деньги, два ствола" - волна наконец докатилась до России. Если мода доходит так долго, то что говорить о европейском вкусе? Надо книжек больше читать, смотреть фильмы и самообразовываться. Не надо думать, что фестивальное кино - это Кира Муратова, "которую никто не понимает". Вы же были в Канне. Там было очень много бодрых, веселых фильмов. Братья Коэны. "Олдбой" корейский, получивший второй приз. Если мы научимся так снимать - прекрасно. Я лично этим занимаюсь вполне осознанно. Я хочу, чтобы наше кино было открыто зрителю - но не тому, которого придумало себе телевидение.

- Пару дней назад на "круглом столе" Гильдии продюсеров говорили о том, что государство дотирует производство и ни у кого на самом деле нет потребности возвращать деньги через прокат - все равно еще дадут.

- Есть кино жанровое - на него не надо давать ни одной копейки. Оно и существует для того, чтобы зарабатывать. Дебюты и арт-хаус во всем мире принято поддерживать. Это нормально. Если бы Эрмитаж существовал за счет продажи билетов, вход туда стоил бы долларов двести. Может ли наш кинематограф создать нечто, что, с одной стороны, подошло бы для фестиваля, а с другой - было бы вполне зрительским, как братья Коэны, например? Может ли наше авторское кино добиваться коммерческих успехов у себя на родине и за рубежом, как это было с "Русским ковчегом" и "Возвращением"? Как в Министерстве культуры при распределении средств будут решать - это кино жанровое, а это нет? Все эти проблемы не имеют прямого решения. Идет определенный процесс, все вроде бы наладилось, и главное сейчас - не делать резких движений. По мне, пусть еще пятьдесят жанровых картин получат господдержку, лишь бы пятьдесят нежанровых ее тоже получили.

- Вы считаете нормальным, что "Русский ковчег" десятками копий идет в Америке, а в России его почти никто не видит?

- Озона здесь тоже никто не видит.

- Озона в Москве прокатывают шире, чем Сокурова...

- Если вы имеете в виду "Восемь женщин", то это попсовый фильм и он выходит широко. Если мы говорим о "Крысятнике", то он выпускался только на видео. Вопрос в том, что надо выстроить систему доведения до зрителя продукта, который не является массовым. Вот, условно говоря, в Смоленске есть два мультиплекса, всего восемь залов. Нужно, чтобы один из этих залов был таким, каким, например, в Москве является "Ролан", а в Петербурге - "Дом кино". У этого зала должна быть определенная репертуарная политика, интересная вполне определенному, пусть и немногочисленному зрителю.

- То есть владелец кинотеатра в Смоленске должен отдать один из своих драгоценных залов под арт-хаус и еще посадить грамотного человека на селекцию. Это чистый идеализм.

- Над этим надо работать. Какой-нибудь молодой человек в Смоленске увидит это интервью, задумается, через пять лет разбогатеет и откроет такой зал. Лучше бы, конечно, чтобы это произошло через год. А если владелец мультиплекса читал не только художественную литературу, но и экономическую, то он поймет, что один специализированный зал будет иметь стопроцентную посещаемость, потому что потенциальные потребители арт-хауса будут ходить туда постоянно.

- Возвращаясь к юбилею. В одном из эпизодов фильма Непевного Курехин говорит о своих предчувствиях - тогда, в конце восьмидесятых, ему казалось, что грядет грандиозный прорыв в искусстве. Потом он умер, наступили девяностые - мы знаем, чем все закончилось. Ощущение эти несбывшиеся пророчества оставляют самые трагические.

- Трагическое в том, что Сережа умер. Искусство - это не производство табуреток, его двигают конкретные личности. Понятие французской "новой волны" не абстрактно, за итальянским неореализмом стоят конкретные имена, как и за Возрождением. Курехин всегда очень точно чувствовал общественную ситуацию. Если ему казалось, что должно что-то произойти, то казалось не напрасно. Если бы Курехин был жив, он многим мог бы вправить мозги.

/МАРИЯ КУВШИНОВА/