ДМИТРИЙ ОЛЬШАНСКИЙ: "РУССКИЕ - ДОСТАТОЧНО ИСКУССТВЕННАЯ ОБЩНОСТЬ"

"Русских" в природе не существует. А все особенности нашего национального характера напрямую зависят от климата. По крайней мере, так считает руководитель Центра стратегического анализа и прогноза профессор психологии и политологии Дмитрий Ольшанский. Об особенностях русского характера Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ рассказал обозревателю "Известий" Анастасии НАРЫШКИНОЙ.

- Строго говоря, "русских" в природе не существует. Ключевский пишет, что вся история России - история колонизируемой страны. Когда-то пришли восточнославянские племена, смешались с местным населением - угрофинскими племенами, чувашами, мордвой, а потом позвали варягов с острова Рослаген - россов. Эти князья по принадлежности назвали землю росской, или русской, и народ - русским. Кстати, мы единственная нация в мире, которая определяет себя не существительным, а прилагательным. Мы - чьи-то: русские. Так возник особый этнос - социокультурный, а не чисто этнический.

- А какая нам с вами разница?

- Большая. В России нет титульной нации, и в этом наша беда. Когда в начале 90-х годов все начали отделяться, возникла мысль: а не учредить ли особую Русскую республику. Посмотрели: а и нет их, исконно русских территорий. Столица - город Киев - осталась в чужом государстве. Вот сейчас пытаются Псков надуть - дескать, он старше всех на свете, или село на Ладоге. Это квазиисторические поиски, в которых нуждается каждая нация. Она нуждается в национальном самосознании.

- Да в чем проблема? Мы - люди, называющие себя русскими и живущие на определенной территории…

- У каждого своя кровь, своя национальная психология, свои интересы, и каждый - в свою сторону.

- Но, простите, Германия или Италия несколько столетий назад были кучей мелких герцогств.

- Все равно в этническом плане это достаточно естественные общности, а мы - достаточно искусственная. Общность эта формировалась огнем и мечом. И Ливонская война, которую 30 лет вел Иван Грозный, была национально-освободительной - колония взбунтовалась против метрополии. Разрешил эти проблемы только Петр, который окончательно победил шведов. И только тогда Россия приобрела самостоятельный статус, так что нашей социоэтнической общности всего 300 лет. Не намного мы обогнали американцев, а от всех остальных крепко отстали по историческому развитию. А потом князья и цари стали формировать собственную империю, лоскутную, присоединяя крымских татар, булгар, башкир и так далее. И придумали, чтобы удержать эту лоскутную империю, квазиэтническую идеологию. Под лоскуты были придуманы "самодержавие, православие, народность". Вот она, наша российская идеология, которая постепенно стала чертой национального характера.

- Как национальный характер влияет на политическую ситуацию?

- Основная черта нашей национальной психологии - это великое терпение. Коммунистов терпели с репрессиями, приватизацию вытерпели, веерные отключения канализации начнутся - тоже будем терпеть. Помните анекдот про то, что мужчин старше 60 лет будут вешать на Красной площади? И один спрашивает другого: веревку с собой приносить или там выдадут? Это дикая забитость народа. Я люблю такой пример: в 1861 году в России отменили крепостное право, а в Лондоне открыли метро. И оно было не первое в мире - первое было в Будапеште. Этим сказано все. Они метро вырыли, когда мы были холопами... А Сталин восстановил империю. И сейчас мы заявляем: революция кончена. Главная задача, которую Путин решает последние три года, - завершение революции. Опять консервация, заливание цементом, бюрократизация - и опять реставрация в той или иной форме под другими названиями, но по сути это снова реставрация. И опять человек бесправен, и опять у него не хватает самосознания для того, чтобы заявить о своих правах и добиться того, чтобы они соблюдались. Это психология, основанная на долготерпении. Не было этнического самосознания, не было индивидуального самосознания, не появилось социального. Американская исследовательница Маргарет Мид открыла, что только две нации в мире туго пеленают ручки своим младенцам - русские и китайцы. Вот вам и корень тоталитаризма - руки по швам! У европейских-то детей ручки всегда свободны.

- А откуда взялось это терпение?

- Тяжелейшие условия жизни, климат, непригодный для жизни. 70 процентов территории России - зона рискованного земледелия. Любой русский в Америке восхищается дорогами, и мы хотим, чтобы у нас были такие. А это невозможно. Нет в мире такого асфальта, который выдерживал бы температуру от плюс 30 до минус 30. Нью-Йорк лежит на широте Сочи, а Москва - на широте штата Мичиган, но в Мичигане медведи живут, а люди там жить не могут. Там тяжелейший климат, тяжелейшие природные условия - леса, мало пахотной земли. Все это приходилось преодолевать, и возникала зависимость человека - от природы, от богов, от начальника, от чужих князей. И в современной политике эта зависимость эксплуатируется нещадно. Нас призывают голосовать сердцем, и мы не понимаем одной вещи: голосуя сердцем, мы перекладываем ответственность на другого. А когда люди голосуют разумом, то они принимают ответственность на себя.

- А в Америке - там что, даже домохозяйки голосуют разумом?

- Американскую психологию воспитал "полковник Кольт". У каждого американца был свой личный маузер. У них есть индивидуальное самосознание, которое опирается на возможность себя защитить. Да, была стрельба, выжили сильнейшие, но они создали страну, написали соответствующую Конституцию и держатся за свои права любой ценой. Там тоталитаризм невозможен. А у нас естественное состояние - рабское, причем не просто рабское, а как в анекдоте. Поспорили француз, американец и русский о том, кто быстрее скормит кошке банку горчицы. Американец зажал ей пасть и напихал горчицу ложкой. Француз развел молочком - так и не съела. А русский этой горчицей намазал кошке задницу. Она орет, но лижет. Он говорит: вот это по-нашему - добровольно и с песней. На этом все и держится. Для наших политиков самое страшное - утро после выборов, когда оказывается, что их не так уж и любят. Они уверены, что их должны любить по определению. Вот у нас партия власти - значит, ее все должны любить. Еще в середине 90-х у нас были рейтинги любви, это сейчас, слава богу, появились рейтинги доверия.

- Ужас какой. Симпатичные черты у нас какие-нибудь есть?

- А великое терпение - это разве плохо? Если бы его не было, давно бы друг дружку истребили в гражданских войнах, в том числе и в 90-е годы. Вот в Югославии его не было - и чем кончилось? Я много езжу по стране, так в отдельных регионах знаете что пишут на стенах? "Рабочим - винтовки, буржуям - веревки". Но долготерпение имеет свою оборотную сторону - русский бунт, когда нет цивилизованных форм выхода недовольства. Терпим до упора, но уж потом срывается все. Безумные крайности. Но это и есть "размах русской души".

- А почему у нас живут "по понятиям", а не по законам?

- Право - это возведенная в закон воля господствующего класса. А "понятия" - что-то более глубинное, народное, "свое". И не надо говорить об объективности законов - это прикрытие. Какая власть - такие и законы. А про нас ведь давно сказано, что свирепость законов в России всегда компенсировалась необязательностью их исполнения. У нас просторы, и человеку всегда можно было смыться. Что он и делал: находил нишу, в которой можно было спрятаться и жить "по понятиям". Кто-то бежал на Урал, кто-то на Дон. Не всем это удавалось. А меньшинство, особенно городское, было вынуждено соблюдать законы. Там давиловка продолжается до сих пор.

- Национальный характер - он влияет на экономику?

- А как же! Мы работать не умеем и не хотим. Мы не приучены к результативному планомерному труду. Русский долго запрягает, но быстро едет. Откуда это? Длинная суровая зима, когда нечего делать, и короткое лето, когда надо приложить максимум усилий, чтобы получить урожай. У нас спринтерская психология, поэтому так популярны мобилизационные модели развития. То большевики проводят индустриализацию за пять лет, то целину за семь - по-другому просто не умеем. К 2010 году Путин нас призывает удвоить ВВП. Вот рванем и догоним... Португалию. Умение собраться на короткий момент и совершить подвиг - это запросто. А планомерно работать - скучно. Да и зачем? И еще такая чудесная черта - нежелание и неумение рассчитывать. Как можно рассчитать наперед, если такая зависимость от климата? Уже август, а мы не знаем, будет у нас опять рекордный урожай или провал. А зачем рассчитывать, зачем мучиться? Все равно как Бог даст, так и будет. И вот от этого мы нерасчетливы, верим в чудеса. Фатализм и стремление освободить себя от ответственности. Ключевский писал: наша национальная черта - вера в случай. От меня ничего не зависит, все можно списать на случай. Радует только одно: национальная психология - это не заданное раз и навсегда, она меняется.

/Анастасия НАРЫШКИНА/