АНАТОМИЯ УСПЕХА

Социологи из ВНИИ искусствознания анкетировали публику МХАТа начиная с 1997 года. В результате появилось три исследования: "Сто лет спустя"; "МХАТ-2002" и "Пять лет после столетия". На взгляд театроведа, они читаются как роман, а если попытаться объяснить это тому, кто не имеет профессионального отношения к театру, ответ будет следующим - здесь дано описание успеха. На месте МХАТа вполне мог оказаться иной отечественный бренд со славной историей, и рецепт преуспевания был бы схожим: менеджерские ходы Олега Табакова кажутся универсальными.

Хроника широко объявленной смерти

В 1997-98 годах мхатовские дела обстояли неважно. Только что прошел столетний юбилей Художественного театра: в фойе стояли столы, за столами сидела элита, перед МХАТом открыли памятник Чехову - и все в очередной раз удостоверились в том, что в Камергерском переулке находится первая сцена страны. Но, по данным социологов, в это время МХАТ перестал входить в пятерку театров, чьи билеты пользуются наибольшим спросом в билетных кассах Москвы. Среди его публики доминировали небогатые интеллигенты, традиционно любящие МХАТ, и их приводил сюда не столько сам Художественный театр, сколько его легенда. Она и поддерживала театр на плаву: интеллигентные люди знали, что МХАТ - это хорошо, и покупали билеты на его спектакли. Индивидуальные особенности спектаклей при этом были не так важны: значительная часть публики ориентировалась не на них, а на слово "МХАТ".

Но то, что мог предложить им МХАТ образца 1997-1998 годов, было не слишком качественным. Труппа растренировалась, от знаменитого мхатовского ансамбля осталось одно воспоминание, руководивший театром Олег Ефремов не совпадал с новым временем. Театр выстраивал свою репертуарную политику ощупью, наобум, расходясь с оптимальной моделью репертуарного предложения. Зритель утратил доверие к отечественной пьесе на "актуальную тему", а мхатовская афиша была ей верна; любимые зрителем спектакли выпадали из проката; на те, что играли часто, публика не ходила.

Далее социологи делают потрясающий вывод: "Ценовые ориентации подавляющей массы зрителей МХАТа (напомню - зрителей образца 1997 года) определяются лишь уровнем их душевого дохода и практически не связаны с качественными характеристиками спектакля этого театра". Иными словами, люди были готовы платить за что угодно - лишь бы на этом стояло клеймо "сделано во МХАТе". Это доказательство потрясающей жизнеспособности мхатовского бренда и в то же время свидетельство кризиса - мхатовская публика понемногу превращалась в секту, теряющую способность адекватно воспринимать любимый театр. Затем МХАТ возглавил Олег Табаков.

Новые люди

В 2002 году МХАТ еще не вполне успешен финансово. Театр выручают связи и обаяние нового художественного руководителя, и социологи бесстрастно констатируют: "Недостаток доходов театр возмещает целенаправленной работой с меценатами и спонсорами, которые поддерживают его в пять раз активнее, чем местные театры города, и в два раза, чем другие федеральные театры". Год назад МХАТ зарабатывал меньше, чем среднестатистический федеральный или московский театр, в 2003 году 40 процентов своих расходов театр покрывает за счет того, что заработал сам. У него самые дорогие билеты среди федеральных и московских театров; зарплата среднестатистического мхатовского артиста в 1,66 раза выше, чем у федерального, и в 1,95 раза выше московской. Художественный театр вырвался вперед, и секрет его успеха, по мнению социологов, в том, что он привел в свои залы новую публику .

В 1997-98 годах любимым театром МХАТ считали 13,8% зрителей. Сегодня таких осталось 13,2% - "своих" зрителей больше в Ленкоме (31,5%), "Табакерке" (19,8%), Театре Моссовета (15,4%), "Современнике" (13,6%). Причем число поклонников "Табакерки" с середины девяностых годов стало больше на восемь процентов. Зато во МХАТе резко увеличилась доля массового зрителя - сейчас они составляют почти две трети зала.

Массовая публика преобладает на основной и Малой сценах, на Новой сцене - там всего сто мест - она тоже в большинстве, но и мхатовцев там в два раза больше, чем на основной. При этом на Новой сцене наиболее качественный и сбалансированный репертуар, здесь идут самые удачные с режиссерской точки зрения спектакли. И массовая публика здесь другая: молодая, образованная, состоятельная.

Таким образом, сложилась почти идеальная модель театра: на Большой сцене МХАТ зарабатывает деньги, Новая посвящена искусству, она, помимо прочего, стала и режиссерской лабораторией. Социологи предполагают, что значительная часть традиционных, более рафинированных зрителей Художественного театра оставила основную сцену и превратилась в аудиторию Новой. И это отчасти объясняет не дающий покоя театральным критикам феномен: их оценки резко расходятся с предпочтениями публики Художественного театра.

"Кабалу святош" критика встретила прохладно, а этот спектакль между тем входит в число хитов основной сцены и исправно делает МХАТу кассу. "Священный огонь" критики разгромили, не оставив от него камня на камне, а зрители спектакль любят, высоко оценивают, в 2002 году они поставили выпустившую его Светлану Врагову на 3-е место в списке лучших мхатовских режиссеров. Сразу после создателя "№ 13" Владимира Машкова.

"№ 13", также оцененный критикой неоднозначно, в своем жанре очень хорош - это образец развлекательного театра. Но массовый зритель с наслаждением глотает и неточно сделанные, не отвечающие простейшим стандартам качества спектакли. Его театральный опыт невелик, он наивен и доверчив, к тому же недостатки отдельных спектаклей закрывает мощный мхатовский бренд, вековая, освящающая даже посредственное искусство марка...

Оно, конечно, верно - но в 2002 году входивший в пятерку мхатовских бестселлеров "Священный огонь" нравился и массовому зрителю, и "театралам", и "мхатовцам". Публика не считывает то, что отталкивает критику, и даже провальный и снятый с репертуара "Тот, кто получает пощечины" пришелся по душе 54,7% зрителей.

МХАТ и миф

То, что делал Табаков, осталось за рамками исследования. Он обновлял труппу, приводил в театр молодых режиссеров, чистил репертуар, сокращал количество спектаклей: дефицит билетов лучше, чем пустые места в зале. И - это тоже было важным - все время создавал информационные поводы для прессы: даже поражения театра, вынужденного снимать свои премьеры, создавали новый имидж Художественного театра. На виртуальном поле МХАТ одержал полную и решительную победу.

Социологи отметили взрывной рост интереса к МХАТу: востребованными, почти аншлаговыми оказались даже старые, шедшие при неполном зале спектакли. Ученые объясняют это так: раньше МХАТ был "театром-корифеем", "театром с неповторимым творческим лицом". Сейчас он превращается в "театр - панораму современного сценического искусства", знакомящую публику с "разными творческими манерами".

Говоря в простоте, дело в следующем: есть мхатовский миф, есть в значительной мере живущий им, но не имеющий к нему отношения сегодняшний МХАТ. Он полистилистичен и многолик, он развернут на массовую публику; экспериментальная, непонятная новому зрителю работа в нем ушла на камерную Новую сцену. Это успешный театр, набирающий все новые рейтинговые и кассовые очки: пример с него могли бы взять многие другие, не имеющие отношения к сцене организации. Секрет выживания в том, чтобы найти дорогу к новому зрителю (читателю, подписчику, потребителю - нужное подчеркнуть), он платежеспособен и вписан в сегодняшнюю жизнь, он молод, за ним будущее. Подходы к такому потребителю ищут газеты и журналы, телеканалы и радиостанции: проблема состоит в том, как понравиться публике, не уронив собственного достоинства, сохранив репутацию и бренд. МХАТ сделал это за пару лет, легко и изящно: в 98-м это был изрядно обветшавший шестидесятнический театр, сейчас - олицетворение новой, вписанной в сегодняшнюю жизнь сцены. А о том, насколько прочен и пригоден для долгой жизни так решительно обновленный дом, насколько совместимы с плодотворным творчеством успех и спрос, можно будет судить лет через пять. Время отстоится, массовый зритель цивилизуется, окончательно сложится театр - тогда и будет видно, что, собственно, получилось у Олега Табакова.

Олег ТАБАКОВ, художественный руководитель МХАТа:

Я допускаю и вполне обывательский интерес

- Социологи говорят, что вы привели на основную сцену МХАТа массового, не имеющего театрального опыта зрителя...

- Я не думаю, что это абсолютно правильное утверждение. Мне кажется, что вслед за мною во МХАТ пришло довольно большое число зрителей "Табакерки". Они были лишены возможности свободно добывать билеты на спектакли "подвала". А мхатовские постановки идут не на стодесятиместной, а на девятьсотдвадцатиместной сцене. Здесь это легче.

- Что притягивает публику во МХАТ помимо его спектаклей?

- Здесь есть одна деликатная особенность: театр возглавил довольно успешный человек. Я не переоцениваю роль личности в истории, но думаю, что и она играет не последнюю роль. Кроме этого я допускаю и вполне обывательский интерес. Ушел Олег Николаевич Ефремов, место тренера занял запасной игрок, и всем интересно, что у него получится.

- В чем, на ваш взгляд, состоит сегодняшний мхатовский бренд?

- В мифе Художественного театра и в том, что за моей спиной стоят полюбившиеся зрителям актеры "Табакерки".

/Алексей ФИЛИППОВ/