БЕЙ СВОИХ

В конкурсе ММКФ показали первый российский (не считая совместной с Азербайджаном "Национальной бомбы" Вагифа Мустафаева) фильм - "Своих" Дмитрия Месхиева.

События середины прошлого века служат неиссякающим источником вдохновения для наших кинематографистов: в фильмах на военную и околовоенную тему они и совершенствуются, с новыми подробностями и по велению сердца рассказывая то, что раньше излагалось по государственному заказу.

В отличие от вымученных опусов на злобу дня, новые военные фильмы - от "Звезды" до "Кукушки" - можно без филантропического прищура рассматривать как произведения кинематографа, а не как досадные недоразумения. Фильм Дмитрия Месхиева "Свои" не исключение - в своем роде это даже апогей внезапно воскресшего жанра.

Три советских военнопленных - безымянный чекист (Сергей Гармаш), командир по фамилии Лившиц (Константин Хабенский) и снайпер Митька (Михаил Евланов) - бегут из-под стражи и оказываются в родной Митькиной деревне. Отец снайпера, местный коллаборационист (Богдан Ступка), красноармейцев прячет, но делает это без особого энтузиазма: вокруг немцы, полдеревни норовит настучать, вдобавок все действующие лица соединены сложными родственно-любовными узами, которые война затянула в гордиевы узлы. За Митькиной невестой Катькой (Анна Михалкова) ходит полицай Колька (Федор Бондарчук), спрятанный чекист заглядывается на бабу своего хозяина, и один только Лившиц кашляет и просит книжку вместо самогона. В условиях оккупации старые обиды выходят наружу, все стремятся использовать новую расстановку сил в личных интересах и каждый страшится выживать в одиночку: все персонажи - и пришлые, и туземцы - выбирают, к кому бы прибиться, и находятся в бесконечном поиске "своих".

Однако быстро становится понятно, что "свои" - это не константа, а переменная с довольно капризными качествами: сегодня тебя укрывают и кормят, а завтра перережут горло без лишних угрызений совести.

"Кончилась дележка на ваших и на наших", - говорит герой Богдана Ступки, лучше догматика-чекиста и тепличного интеллигента Лившица понимающий звериную природу человека и неподсудность любых, даже самых страшных его поступков.

Для Ступки, возвращенного на большой экран модой на военное ретро, "Свои" стали настоящим бенефисом, но и к другим актерам никаких претензий быть не может: Гармаш, Хабенский, Бондарчук, как всегда, хороши, а Анна Михалкова, играющая полублаженную, но с деревенской хитринкой бабу, закидывает на плечо коромысло с неожиданно реалистичным проворством.

Картина вообще не оставляет возможности для мелких придирок по части аутентичности: ничто не задевает глаз, ничто не раздражает, и даже говорят герои на таком забористом суржике, что о смысле их слов иногда можно догадаться только по английским субтитрам.

И все-таки, при всем уважении к картине Месхиева, все это слегка отдает Сорокиным: берется затасканная соцреализмом тематика, сюжет излагается классическим киноязыком, но добавляются зверские подробности, которых не найти в военном кинематографе семидесятых. Как и "Водитель для Веры", "Свои" могли бы появиться и двадцать лет назад, если тогда убийство врага можно было бы изображать не как выстрел в пустоту и не как шаг по направлению к победе, а как фонтан крови, возню в грязи, треск костей, судороги и предсмертное сопение жертвы.

...и чужих

"Национальная бомба" (Азербайджан). В условиях полного коллапса национального кинематографа режиссер Вагиф Мустафаев решил одним махом заменить азербайджанцам Кустурицу, Вуди Аллена и Федерико Феллини и еще несколько десятков принципиальных режиссеров. Иногда это у него получается, чаще все-таки нет. Главный герой "Национальной бомбы", уволенный со студии по сокращению штатов монтажер, вместе с таким же режиссером-лишенцем в собственном воображении доснимают фильм про скульптора, ваяющего статую белого мужика с черным кирпичом в руке, попутно вспоминая истории из своего черно-белого детства. Увы, впервые за годы появившись на постсоветском кинематографическом пространстве, азербайджанцы говорят о самоубийстве: "национальная бомба" - это оружие, изобретенное сыном монтажера, азербайджанцы должны сбросить ее на самих себя, так, чтобы, не дай бог, не пострадала Армения, иначе их обвинят в провокации.

"Бунт свиней" (Эстония). Конкурсная эстонская картина - лучшее объяснение тому, как могла случиться с нами такая катастрофа, как возвращение моды на восьмидесятые: до микрофонов и кинокамер дорвались тогдашние школьники. Два таллинских клипмейкера, в 1986 году переживавших начало пубертатного периода, рассказали историю о локальном бунте позднесоветских пионеров и комсомольцев Эстонии, но акцент сделали не на романтике, не на идеологии, даже не на софт-порно, а на маечках, курточках, шортиках из гардеробов двадцатилетней давности. Нежелание эстонских комсомольцев отправляться на бойню в Афганистан и их же желание затащить в палатку девчонку из соседнего отряда становятся фоном грандиозной восьмидесятнической дискотеки, занимающей едва ли не половину экранного времени. Похоже, что не так уж плохо было эстонцам в пионерских лагерях, если они вспоминают о них с таким умилением.

Еще об одном постсоветском фильме, белорусском триллере "Оккупация. Мистерии", принимающем участие в конкурсе "Перспективы", читайте в завтрашнем номере "Известий".

Не пропустите сегодня:

"Дурное воспитание" (Испания, режиссер Педро Альмадовар), Ролан, 18:30

"Свои" (Россия, режиссер Дмитрий Месхиев), Дом кино, 19:00

"Тупик" (США-Франция, режиссеры Жан-Батист Андреа, Фабрис Канепа), Художественный, 21:30

/МАРИЯ КУВШИНОВА/