C АМЕРИКАНЦЕМ ПОЦЕЛУЕШЬСЯ - ЗУБЫ ВЫПАДУТ

В Новосибирске завершился фестиваль, на котором "Глобус", один из самых интересных провинциальных драматических театров, показывал достижения за прошедший сезон. Раньше это называлось "творческий отчет".

Театр "Глобус" на недавно прошедшей "Золотой маске" получил приз за спектакль "Двойное непостоянство" ("Лучший спектакль малой формы"). А специальный приз жюри получила актриса Ольга Цинк, исполняющая в нем главную роль. В "Глобус" приезжают ставить Валерий Фокин, Александр Галибин, Роман Козак, другие столичные режиссеры. Уважение вызывает организация театрального дела, которая проявляется даже в мелочах - чего стоит хотя бы игровая комната для детей: пока родители общаются с искусством, их детей развлекают играми. Есть и "застеколье": у опоздавших нет никакого шанса помешать другим зрителям стуком своих каблуков и зловещим шепотом: "Сойдите с моего места". Их просто помещают за стекло, что находится за последними рядами - сие помещение Александр Ширвиндт назвал "лепрозорием для опоздавших".

В этом сезоне театр представил спектакли Елены Невежиной, Марины Брусникиной, Игоря Лысова, Сергея Каргина, Рамиса Ибрагимова, Алексея Крикливого и Семена Верхградского. Самым спорным и интересным мне показался спектакль "Моя Марусечка" Марины Брусникиной, который идет на малой сцене "Глобуса".

Спектакль о деревне - это всегда повод рассказать о прекрасных людях, чьи порывы чисты, а мысли просты. Так и случилось. Для Брусникиной это еще один опыт обращения к прозе, недавно принесший ей успех (она сделала спектакль "Пролетный гусь" на Новой сцене МХАТа имени Чехова). И еще одна возможность развить свой способ работы с текстом и актером. Одну роль делят меж собой несколько артистов: соприкосновение с образом и отстранение от него, мгновения искреннего проживания и комментарии своих поступков и чувств.

Марусечек несколько (Тамара Седельникова, Ирина Нахаева, Людмила Трошина и другие) . Одна говорит про деревенские дела, другая про сына, что сидит в тюрьме, третья рассуждает о политике. Голоса подхватывают друг друга, иногда раздается русская песня, порой кто-то порывается драться, потом вновь хочет петь.

Большая история иногда врывается в этот маленький мирок, и мы слышим, что "с американцем поцелуешься - все зубы выпадут", а "негры пахнут курами". Тут, наверное, нужно умилиться. У многих получается. Этот спектакль - о советском нашем прошлом, пусть недавнем, но прошлом, и умильная интонация, должно быть, неизбежна. И неизбежно каждый вспомнит такую же простодушную и почти святую женщину, каждый вспомнит "свою Марусечку".

Конечно, "большая история" проявляется не только в этих нелепых фразах, а в бедности и убогости, в которой проходит жизнь. Акцента на этом ни режиссер, ни актеры не делают, это просто условия существования. Как воздух, которым дышишь и не замечаешь. Более широкий смысл этого сценического создания - внимание и жалость к каждой жизни, самой маленькой, незначительной, жалкой уже потому, что она проходит. Марусечка умрет, а потом одна из актрис, ее игравших, расскажет, как любила она уху. Это довольно модно сейчас в театре - показать, как человек жил, храпел ли по ночам, удил ли рыбу, варил ли из нее уху или жарил ее. Когда спектакль завершается, в зале в тишине слышны рыдания.

В фестивальном буклете есть интервью с режиссером "Моей Марусечки", где всерьез обсуждается "театр Брусникиной". Хотя вернее было бы назвать "театр Марины Брусникиной и почему его не существует". Пафос обсуждения сводится к тому, что найден уникальный метод работы с прозой и актером. По сути, уникальность в том, что ставится проза, а не пьеса, актеры не играют роль, а чередуют читку, погружение в образ и комментарии к своим чувствам и поступкам. Минимум визуальных эффектов, зрителю дается только намек, а полную картину он довообразит сам. Однако если литературный театр и игра актера с образом - новшество, то надо все-таки уточнить - чье. И указать другие имена режиссеров, уже не интересующихся ни театром, ни чем-то другим. Поскольку их давно уже нет. Словом, даже хороший спектакль - не повод для того, чтобы объявлять себя изобретателем велосипеда.

/АРТУР СОЛОМОНОВ/