ВОЛОГОДСКИЙ СОБИРАТЕЛЬ

В Московском центре искусств во вторник открылась выставка вологодских люлек - предмета уходящего крестьянского быта и объекта скромного народного творчества. Это вторая выставка, которую центр устраивает на основе обширного собрания вологодского предпринимателя и коллекционера Михаила СУРОВА. К выставке подоспел и второй том монументального и красочно изданного исследования Сурова "Вологодчина: неизведанная давность". С собирателем перед вернисажем встретилась обозреватель "Известий" Ольга КАБАНОВА.

На обложке все слова названия книги Сурова почему-то напечатаны с прописной буквы. Есть в ней, как и в ее авторе, заметная избыточность. С одной стороны, книга - вполне научный труд и каталог обширного собрания. С другой стороны, страстный, с часто встречающимися восклицательными знаками - до трех в одних скобках - рассказ и о самих вещах, и через них - об истории самой что ни на есть русской губернии.

Особенно достается в книге "специалистам по древнерусскому искусству в штатском", которые не только упрятали много лет назад Сурова за решетку, но и оставили, как он считает, у себя часть его собрания. Не жалует коллекционер-предприниматель и музейных работников, и признанных ученых - все время оспаривает их доводы. И еще - в заключении музейного описания каждого экспоната стоит его рыночная стоимость в у.е. Суров уверен, что расхожая фраза о бесценности музейных вещей - ханжество. И смело ставит против глиняной крестьянской миски цифру 10, против резного трепала (которым лен трепали) - 40, а против медной литой иконы - от 50 до 1000, в зависимости от качества, старины и сохранности. Разговор мы ведем среди робко украшенных берестяных люлек с дощатым дном.

- Вот эту экспозицию Марина отбирала (Марина Лошак - директор Московского центра искусств). Я, наверное, другие бы выбрал. У меня их двести. Есть яркие, все в заходах солнца или в цветах, а есть одна с датами - 1868, 1969, 1971. Кто в ней лежал - семьи ведь большими были - все отмечены. А вот здесь "фото" папы начала XIX века. Папа был бравый, с усами.

- А вас огромная коллекция. Вы, наверное, музей хотите создать?

- Да, я наметил. Вот уже два года работаем, есть уже старинное здание - пожарная каланча. Когда ее получали, условием было, чтобы ремонт сделали. Мы и делаем. Теперь, правда, всякие препоны повылезали. Знаете, как бывает, все вроде "за", а кто-то маленький вдруг "против". Но в 2005 году, думаю, как решил, так и открою.

- В Вологде есть хороший музей, есть музей народного искусства в селе Семеновка, есть в области такие гиганты, как Кирилло-Белозерский и Ферапонтовский музеи-заповедники. Чем же вы с ними конкурировать будете?

- Это будет музей народных ремесел. У нас ведь сколько ремесел было, а на памяти почему-то остались одни кружева, хотя это не наш промысел, никаких кружев сто лет назад у нас не было. Ну великоустюжская чернь - это наше. Больше ничего не помнят, будто не было ни гончаров, ни кузнецов. Я хочу рассказать о том, какие промыслы бытовали на нынешних и прошлых вологодских землях. Я уже сейчас знаю больше, чем рассказывают экскурсоводы. Одна деталь - и вы на моей стороне. Мы обратились в архив, чтобы узнать, кто занимался кузнечным промыслом, кто отливал колокольчики. Там добросовестно два месяца работали - не нашли ни одного. Мы за год по принципу "от дома к дому" нашли 124 человека! В музеях работают безобразно плохо.

- Музейным работникам еще в вашей первой книге досталось.

- Та книга была первым шагом им навстречу, теперь я делаю второй - вот мы, частные коллекционеры, все вам показываем. Но они не хотят идти навстречу. Я провожу уже тринадцатую международную выставку - на "Ленэкспо", потом в Хельсинки, в Польше, в Германии. И ни разу мне не дали возможность провести выставку в Вологде! И после первой книги шипят: выскочка, почему не было согласований. А я имею право высказаться! Наши музеи не занимаются ни публикациями, ни исследованиями, ни той добычей тонн руды ради одного факта.

- Так у них денег нет.

- Я депутат Законодательного собрания и знаю бюджеты. Семинары проводят, конференции, награждают друг друга грамотами - и ни одной экспедиции за десять лет. А мы столько всего за эти десять лет собрали! Месяц назад - прошу записать это особо - выделили сто один миллион рублей на развитие этнографической деревни Семеновка. Так мне люди потом говорили: мы вам за три миллиона и деревню построим, и утварью ее набьем, и девушек прясть посадим. Я это к тому, что денег достаточно, но расходуются они неправильно. А нам денег хватает, мы исследуем, консервируем. Наша организация вологодских предпринимателей очень много выделяет средств на поиск и закупку. Лично я половину прибыли со своего дела, достаточно неплохого - сбор клюквы и брусники, - вкладываю сюда. И не потому, что собираюсь на этом нажиться. Вот выйди тут у вас в Москве, предложи такую люльку - сразу по "03" позвонят. Сумасшедший!

- А книжки вы сами пишете?

- Сам. Ну правили, правда, только не из нашего музея. Меня тут у вас одна женщина из Исторического музея провела по запасникам - я такое увидел! Конечно, на этом фоне я...

- Но эти фонды тоже формировались из личных коллекций.

- Когда я отчеты, открытые, посмотрел, так там источники - госкомиссия, ФСБ, таможня ... Это что же за собирательство? Раз - и руки за спину. Мне всегда говорили: ты враг, ты мошенник. Это что, отношение государственного человека к своему прошлому?

- Где же вы экспонаты находите? Все, кажется, по деревням уже тридцать лет назад собрали.

- Да что вы! Люди сейчас, правда, не очень охотно пускают в дом. Надо им сразу сказать: "Мне икон не надо". Ведь сначала их с иконами обокрали, потом пошли те, что по цветному металлу. Но есть столько мест, где мы сами не были. Знаете, как клюкву собирают? Сначала идет машина ГАЗ-66, а за ней вторая, чтобы ее в случае чего вытянуть. И есть десятки деревень, где живут не так, как пишут в газетах. Многие старые вещи у них есть, но не все дают. Вот угольный утюг невозможно выпросить. Говорят: Чубайс свет отключит, как мы будем гладить? Мы людей убеждаем, объясняем, что лучше все сохраним. Что-то отдают, что-то продают. И не за две копейки - за люльки от 200 до 1000 рублей даем.

- Но мне казалось, что пик популярности народного искусства прошел...

- Все идет волнами. Сейчас все это как раз востребовано. Возьмите оформление ресторанов - "Печки-лавочки" всякие, "Тарас Бульба". Там атмосфера, в которой хочется хорошо кушать и платить, и создается она такими деревенскими вещами. Мы уже третий год выполняем заказы, 72 их уже было. В том числе ваша "Царская охота". И если ей дорого продали, то на эти деньги детский сад "Солнышко" оформили. Деньги зарабатываем открыто, и неплохие. Москва сейчас по такой цене клюкву берет, что никакой Финляндии не снилось!

/Ольга КАБАНОВА/