НА ОБЛОМКАХ ДИКТАТУРЫ

Те, кто знает историю Ирака и особенности иракского общества, никогда и не сомневались: "выиграть мир" в этой стране будет несравненно труднее, чем выиграть войну.

Фальстарт

Под таким заголовком была опубликована статья в лондонском еженедельнике "Экономист". В ней говорилось, что старт послевоенной реконструкции Ирака оказался попросту "ужасающим": неспособность оккупационных властей обеспечить население электричеством, водоснабжением и телефонной связью, предотвратить грабежи и бандитизм, навести порядок на улицах и т.д. - все это привело к всплеску насилия, хаосу в организации системы гуманитарной помощи и "угрожающему росту недовольства всех слоев населения".

В чем причины неудач оккупационных властей в Ираке? С одной стороны - некомпетентность. Конечно, что взять с американских солдат, понятия не имевших об Ираке? Однажды, например, во время обыска в деревне они велели жителям уточнить род занятий, и когда те ответили - "феллахин" (крестьяне), солдаты перепутали это слово с "федаин" и пустили в ход приклады. В другом случае американцы открыли огонь по джипу, сидевшие в нем люди дико гудели в клаксоны и стреляли из ружей - это была деревенская свадьба. Труднее объяснить неподготовленность, халатность на более высоких уровнях.

С другой стороны, американцы либо были уверены, что в любом случае иракцы примут их с распростертыми объятиями, либо боялись вести себя как "настоящие оккупационные силы", дабы не вызвать сопротивления жителей. Многие офицеры и рядовые предпочитали "смотреть в другую сторону", когда чуть ли не на их глазах творились грабежи и насилие. Некоторые объясняли потом: "Мы не хотели, чтобы нас, военных из демократической страны, считали оккупантами".

Справедливости ради следует заметить: даже если бы американцы с самого начала смогли избежать грубых ошибок, это не гарантировало бы им радушного отношения жителей. Нигде не любят оккупантов. А быстро восстановить экономику и обеспечить работу служб жизнеснабжения было невозможно - история не знает случая, чтобы сразу после войны наблюдался экономический подъем.

Большинство иракцев, несомненно, довольны падением бесчеловечной диктатуры. Но это уже совершившийся факт, а сейчас на их земле хозяйничают иностранцы. "Аллах освободил нас, а не мистер Буш", - говорят шиитские духовные лица. "Американцам пора уходить" - эти слова звучат все чаще. Однако многие опасаются, что уход войск коалиции привел бы сейчас к разгулу насилия и гражданской войне. Это было бы неизбежно при нынешнем состоянии иракского общества, раздираемого давними, лишь временно заглушенными противоречиями и застарелыми конфликтами.

Дело в том, что, как это всегда бывает, основанная на терроре и репрессиях диктатура не может решить насущных проблем общества, она лишь "подмораживает" существующие противоречия и загоняет их вглубь. При этом общество оказывается подавленным и деморализованным, нравственность падает, культурный слой населения сводится на нет, насилие со стороны государства и полное бесправие порождает в людях затаенное, не находящее себе выхода ожесточение, бесчувственность и жестокость становятся нормой. И как только "пробка выскакивает", все подспудно накапливавшееся зло вырывается наружу. Свобода приносит анархию и хаос, разгул долго подавлявшихся страстей. Сразу становится видна глубокая пропасть моральной деградации, в которую вверг общество тоталитарный режим. А в такой стране, как Ирак, с его исключительно неоднородным населением, все эти черты "посттоталитарной ситуации" усугубляются в огромной степени.

Пробуждение шиитов

Кардинальная перемена, которую принесла "трехнедельная война", заключается в том, что пришел конец многовековому господству суннитов, представляющих меньшинство жителей. Шииты впервые со времен Багдадского халифата могут претендовать на такую роль в государстве, которая соответствует их пропорции в населении.

Выразителями устремлений иракских шиитов стали, естественно, духовные авторитеты. Если в суннитском исламе вообще нет такого института, как церковь, а следовательно, нет и духовенства в подлинном смысле слова, есть только муджтахиды (богословы), то в исламе шиитском некий эквивалент духовенства существует. Есть несколько ступеней духовных лиц, обладающих не только религиозным, но и светским авторитетом. На высшей ступени шиитской иерархии находятся самые авторитетные муджтахиды, имеющие звание аятолла ("знамение Аллаха").

Центром деятельности шиитских клериков в Ираке является Хауза - сеть религиозных учебных заведений. Главное из них расположено в священном городе Эн-Наджаф, где находится могила имама Али, почитаемого шиитами наравне с самим пророком Мухаммедом. Режим Саддама вел с Хаузой жестокую борьбу, высылая или убивая муджтахидов. Семь древних школ во втором священном городе - Кербеле - были уничтожены бульдозерами после шиитского восстания в 1991 году, из 7 тысяч наджафских муджтахидов уцелело лишь 1750, а в единственном оставшемся училище в Эн-Наджафе училось всего несколько сотен человек.

Сейчас там уже три тысячи учащихся. Самым авторитетным духовным предводителем шиитов является 75-летний "великий аятолла" Али Систани, но ему бросил вызов 22-летний Муктада Садр, сын знаменитого шиитского клерика Мухаммеда Садика ас-Садра, убитого саддамовцами. Недавно его сторонники переименовали населенный шиитами багдадский квартал Саддам-Сити в Садр-Сити. Появились и другие духовные вожди.

Американский журналист писал, что сейчас "у каждого аятоллы - собственная еженедельная газета, группа сторонников и недвижимое имущество". На сцену вышел и возвратившийся из Ирана аятолла Мухаммед Бакир аль-Хаким, лидер основанного в эмиграции Верховного совета исламской революции. Но Хауза подозревает его в чрезмерной проиранской ориентации. А ведь иракские шиитские лидеры при всем их преклонении перед Хомейни меньше всего хотели бы превращения Ирака в такую "исламскую республику", которая на деле оказалась бы сателлитом Ирана. Иракские аятоллы добиваются того, чтобы центром духовной жизни всех шиитов был не иранский город Кум, как это было до сих пор, а Эн-Наджаф. Не желая "иранизации" Ирака, они до сих пор, вопреки ожиданиям, не выдвигают лозунга создания теократического режима, не призывают к образованию исламского государства.

Еще важнее то, что шииты пока что, несмотря на яростные антиамериканские речи того или иного аятоллы, официально не потребовали немедленного вывода войск коалиции из Ирака. Более того - Верховный совет исламской революции в Ираке оказался в числе политических группировок, принявших американский план создания государственных структур. Шиитская духовная корпорация решила участвовать в создании новой системы власти, дабы не допустить возвращения суннитской гегемонии.

Суннитский треугольник

В соответствии с декларированной задачей построения демократии в Ираке американские власти провозгласили политику "дебаасизации" - очевидно, по образцу денацификации в послевоенной Германии. Но здесь сразу видна огромная разница: нацисты за тринадцать лет правления не смогли уничтожить гражданское общество с давними демократическими традициями, административные и хозяйственные посты были быстро заполнены квалифицированными кадрами, не запятнанными сотрудничеством с прежним режимом. В Ираке же таких кадров просто нет. Американцам волей-неволей придется смириться с тем, что на тысячах должностей, от мэра города и начальника полиции до директора школы и менеджера фирмы, будут находиться вчерашние баасисты, и дебаасизация коснется лишь самых высокопоставленных лиц прежнего режима.

Но ведь занимавший любой сколько-нибудь значительный пост баасист был, как правило, суннитом. То есть формирование нового административного и хозяйственного аппарата может привести к тому, что рычаги власти опять окажутся в руках суннитов, перекрасившихся в новый цвет. И этот процесс восстановления суннитской гегемонии был бы только ускорен, если бы шииты развернули массовую борьбу против оккупантов. Ведь аятоллы понимают: широкомасштабное шиитское сопротивление толкнуло бы оккупационные власти к опоре на более лояльных суннитов, которые, видя перспективу утраты своего доминирующего положения в стране, приложат все усилия к тому, чтобы не допустить перераспределения власти в пользу шиитского большинства.

Но насколько лояльны сунниты по отношению к американцам? Парадокс состоит в следующем: стремясь не допустить того, чтобы Ирак захлестнула волна воинствующего шиизма, американские власти вынуждены опираться на те самые суннитские кадры, которые всегда составляли костяк режима Саддама. Многие из них ненавидят американцев, ликвидировавших систему, которая давала им столько привилегий, но немалая часть, видимо, готова сотрудничать с оккупационными властями - именно для того, чтобы сохранить за суннитской общиной ключевые позиции.

В среде суннитов наблюдается раскол. Вероятно появление на сцене суннитских исламистов, членов иракского филиала египетской организации "Братья-мусульмане". Небольшая часть суннитов встала на путь вооруженной борьбы - в так называемом "суннитском треугольнике" (Багдад - Рамади - Тикрит) регулярно убивают американских солдат.

Не следует думать, что волна диверсий означает начало всенародной партизанской борьбы против оккупантов. Подавляющее большинство суннитов, простых людей, при всей неприязни к американцам отнюдь не готово к такой борьбе. Термин "суннитский треугольник" обычно употребляется в географическом смысле, но правильнее было бы понимать его как диверсионно-террористическую деятельность трех сил, объявивших войну американцам: боевики-исламисты из других арабских стран, многие из которых, как считается, связаны с "Аль-Каидой"; часть среднего звена партии Баас и сотрудники саддамовских спецслужб; бывшие военнослужащие элитной Республиканской гвардии. Большинство последних уцелело во время войны - они просто бежали, побросав свою технику и переодевшись в гражданское платье.

Они растворились среди населения, и сейчас многие из них стремятся нанести оккупантам такие потери, которые вынудили бы Буша признать неудачу своей попытки "навести порядок" в Ираке. Но это - не более чем очередная иллюзия неисправимых баасистов. Войска коалиции не уйдут, пока не будет создана новая система власти. И не какая-нибудь марионеточная, которая будет отвергнута населением и рухнет на следующий день после окончания оккупации, а такая, что может претендовать на представительство основных политических сил, но в то же время будет достаточно лояльной по отношению к контролирующей державе-гегемону. Титаническая задача. Многие даже скажут - сизифов труд.

Ведь надо, во-первых, добиться приемлемого для всех сторон и партий компромиссного решения проблемы, связанной с распределением руководящих постов в государстве -- в условиях, когда шииты, сунниты и курды отстаивают собственные, во многом противоположные интересы. Во-вторых, решить вопрос о Киркуке, который курды объявили главным городом своего автономного региона (немалая часть арабов - как суннитов, так и шиитов - категорически против). В-третьих, найти средства для того, чтобы прокормить население и восстановить экономику.

Потенциально Ирак - богатейшая страна, но ее нефтяное хозяйство в таком состоянии, что серьезные доходы от экспорта нефти, достаточные для покрытия расходов на реконструкцию экономики, начнут поступать не ранее 2005 года. Пока администрация США выделила для нужд Ирака 2,4 миллиарда долларов, но этого не хватит даже на то, чтобы прокормить людей (от 60 до 70 процентов иракцев вынуждены жить на субсидии, а иностранные инвестиции вряд ли хлынут в нестабильную страну).

Глава американской гражданской администрации в Ираке Пол Бремер действует весьма энергично, и какие-то сдвиги уже заметны: все крупные больницы в Багдаде функционируют, вновь открыто большинство школ, удалось погасить возмущение сотен тысяч бывших военнослужащих иракской армии, оставшихся без жалованья и организовавших демонстрации на улицах Багдада - им обещают выплатить деньги. Наблюдается бурный всплеск общественной активности, в Багдаде выходит 17 ежедневных газет. Бремер разрешил провести местные выборы по всей стране.

Самое же главное - создан переходный Правящий совет, представляющий шиитов, суннитов, курдов и эмигрантов светской ориентации. Совету предоставили право назначать министров и представлять Ирак на международной арене. Должность премьер-министра пока не предусматривается - попытаться решить этот вопрос означает сразу погубить все дело. В перспективе должен быть образован комитет по выработке конституции, что, как предполагается, откроет путь к референдуму для ее утверждения и к парламентским выборам.

Но будет ли эта "дорожная карта" реализована? Для этого необходимы стабильность и безопасность в стране - именно то, чего пока нет и в помине.

Георгий МИРСКИЙ, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН