ПЕРЕЛОМАННЫЕ ТАНЦЫ

Австралийского современного танца в Москве еще никогда не было. Что это такое, не знал никто. На всякий случай организаторы фестиваля "Dance Inversion" предоставили австралийцам экспериментальную площадку - сцену Центра им. Мейерхольда. Опасения оказались напрасными. Техничная и изобретательная труппа "Chunky Move" могла бы дать фору своим самым продвинутым коллегам из Европы и Америки.

За семь лет существования небольшая танц-труппа из австралийского штата Виктория объездила почти весь мир, собрала коллекцию престижных призов и получила статус государственного театра. Его основатель и руководитель Гидеон Обарзанек изобрел оригинальную пластику, годную как для подтанцовок в ночных клубах, так и для серьезных театральных постановок. В приблизительном переводе на русский "Chunky Move" означает "неуклюжее движение". Экстремальные отклонения от нормы, всевозможные поломки и сбои - главная тема Обарзанека и его танцоров. Дискотечную публику восхищает брейк-данс, доведенный до головокружительного совершенства. Зрители-философы, глядя на те же постановки, размышляют о деконструктивизме, глобальных катастрофах и прочих "концах и началах". Но "Chunky Move" не хочет быть серьезным, австралийским танцорам гораздо приятнее веселить и подкалывать публику.

Московскую программу открыла композиция "Crumpled" (афиша фестиваля перевела название пафосным "Павшие духом". Словарь подсказал другой, более точный вариант - "Измятые"). Танцоры изображали груду сломанных пружинок. Двигались так, будто не помнили, что надо делать на сцене. Кувыркались и катались кубарем, дергали друг друга за руки и за ноги, падали, теряя равновесие. Словно какой-то невидимый великан ломал и швырял их на пол. Продолжения не было - на самом интересном месте занавес закрывался. На авансцену выкатывался наиболее нерадивый участник представления. Недоуменно глядя в зал, затягивал совсем другую "песню". Одна танцовщица исполнила соло мятой бумаги - комкала не только свое короткое платьице, но и руки, щеки и волосы. Другая мнила себя куском гибкой проволоки - выворачивалась в самых немыслимых позах. Но занавес распахивался снова, застигая врасплох драчунов и спорщиков. Мельтешили тела, бешеные скорости танца дробили изображения на едва уловимые частицы.

Во втором представлении австралийцев - "C.O.R.R.U.P.T.E.D." ("Искаженный") к танцевальной механике прибавилась электронная мешанина из серой ряби и картинок из анатомического атласа. Экран-параллелограмм вращался над сценой как воздушный змей. Рядом, под звуковые помехи и выстрелы, двигались растерянные человечки - элементарные частицы, оставшиеся на Земле после жизни. А о том, что было или что могло быть, танцевали обнаженные мужчина и женщина. Она солировала в прологе, он - в эпилоге. Их разделяло расстояние в целый спектакль. По версии хореографа - всего лишь досадный компьютерный сбой. Достаточно переставить эпизоды, и композиция могла бы приобрести противоположный смысл.

Современный танец всегда был в контрах с классическим балетом, с его гармонией и целостным мироощущением. Австралийская "Chunky Move" довела противостояние до крайней степени. Взорвала привычную логику, развинтила и размагнитила пластику, рассыпала обыкновенные и сложные истории, сгребла осколки в кучу малу. Понимать искусство танц-перевертышей можно по-разному. Ведь даже в названии труппы есть хитрый подвох - на самом деле "Неуклюжие" танцуют с ловкостью, неведомой самым лихим акробатам.

/Елена ГУБАЙДУЛЛИНА/