МИХАИЛ МИШИН: "ХУДОЖЕСТВЕННО ПИЩАТЬ НЕЛЕПО"

В серии "Антология сатиры и юмора России ХХ века" издательства "Эксмо" выходит том Михаила МИШИНА. С писателем, который давно не появлялся на телеэкранах, встретилась Юлия БОРИСОВА.

- Не кажется ли вам, что от советских сатиры и юмора сегодня остался только юмор?

- Раньше на фоне тишины даже мышиный писк был сатирой. Находились отдельные люди, которые брали на себя смелость попискивать. Кто - более художественно, кто - менее. Имена известны, подставляйте сами. Потом - в том числе благодаря этому писку - возникла другая страна. Теперь все вокруг заполнено треском бесконечных скандалов и обличений. Художественно пищать нелепо. А художественно кричать, не впадая в мат и пошлятину, трудно...

- В последнее время вы много работаете для театра, в вашем переводе идут пьесы английского драматурга Рэя Куни - "№ 13" во МХАТе имени Чехова и "Слишком женатый таксист" в Театре Сатиры. До вас Куни на русский переводили?

- Насколько знаю, нет. Но до этого он был переведен на 40 других языков. На спектакли по его пьесам в мире продано 100 миллионов билетов. К режиссерам пристают: почему вы наши комедии не ставите? Потому что нету. "Горе от ума", "Ревизор", Чехов и Островский. Все. Гениально и социально. А чего полегче - уже не наш вид спорта. Поэтому ставят французов, американцев и англичан. Без сверхидей и сверхзадач. Легкомысленные фарсы, комедии положений. Человек имеет право посмеяться просто анекдоту - жизнь нервная. Что никак не унижает Грибоедова.

- Театральные переводы вошли в книгу?

- Нет, конечно. Чтение пьес - занятие специфическое, на большого любителя. И потом опять же - антология. Тут вроде как должно быть только свое.

- А сценарии, написанные для кино и телевидения?

- В книжке есть несколько рассказов, по которым были сняты короткометражные комедии. Например, "Голос". Рассказ был написан в 74-м, кино сняли только в 86-м. Хотели показать депутатам съезда КПСС, потом забоялись. Снял эту короткометражку Владимир Бортко, получивший недавно ТЭФИ за теле-"Идиота". Аплодирую обоим, но "Голос" даже лучше "Идиота" - литературный материал адекватнее.

- Вы как-то сказали, что мы уже давно живем не в реальном мире, а в телевизионном: "Знания - телевизионные, чувства - телевизионные, герои все - за стеклом". А вас-то самого почему так мало видно на экране?

- Придумал бы что-то интересное, появлялся бы чаще. Трудно придумать - и чтоб интересно самому было, и чтоб вписаться в процесс. Сегодня телевидение - это супермаркет упаковок. Сплошные оболочки, обертки, коробочки, ленточки и штучки.

- Неужели ни одна программа не нравится?

- Передача Гордона.

- И вы в ней все понимаете?

- Не имеет ни малейшего значения. Главное, что внезапно выяснилось: в стране есть - напишите крупно! - ДРУГИЕ ЛЮДИ. Было-то уже полное ощущение, что эту экзотическую местность населяют исключительно ди-джеи и топ-модели. И вдруг где-то в ночи, в каком-то полумраке, когда на всех каналах прыгает матричный бред, рэп и хит-парад, тебе предъявляют странный андеграунд. Конспиративное подполье каких-то запинающихся смешных людей, приехавших в студию, похоже, не на джипах. Они там, оказывается, рассчитали какую-то новую кривизну пространства. Старая их почему-то не устраивала. И, оказывается, лямбда пополам ведет себя при этом очень неоднозначно. И ядра клеток тоже что-то такое предпринимают. Так вот, когда я все это вижу и слышу, у меня возникает странное ощущение, что будущее - возможно. И что именно эти ДРУГИЕ ЛЮДИ тихо и непреклонно строят основу, на которой смогут и дальше прыгать ди-джеи, топ-модели, поп-группы, мы с вами и весь этот дикий супермаркет.

- Будущее - в будущем. А как быть с настоящим? Прочитала где-то, что текущая политика перестала быть вам интересна.

- Перестала.

- Но за новостями вы хотя бы следите?

- Это новости за нами следят. Это мы им всем интересны. Это политики ваши ко мне вламываются и требуют за них голосовать. Я бы и рад, если бы мог понять - за кого. Ветераны безнадежны. Вчерашняя молодежь обрела на презентациях вторые подбородки и потеряла даже вторую свежесть. Средь этого унылого бала подскакивает к телекамере очередная звезда искусства и произносит задушевные слова в поддержку партии, которую она поддерживает, потому что она сердцем чувствует, что именно эту партию надо поддержать. Прелесть. Не забыть бы, как эта ее партия называется... Чьи интересы все они выражают? Угрожают, что мои. Я на всякий случай всем верю. Все за Россию. Все - за могучую. Все - за цветущую. А главное, при этом все - друг против друга, что дает яркую возможность для очередного ток-шоу...

- Может, вы все-таки вернетесь в сатиру?

- Смешная постановка. Ушел из сатиры, вернулся в сатиру. Вышел в гостиную, вернулся в спальню. Как я могу выйти за пределы своего восприятия жизни? Просто с течением времени сама жизнь меняется. И я меняюсь. Откуда-то все время уходишь, куда-то бредешь... А в общем, скажу красиво: я - литератор второй половины прошлого века. В эту книжку вошло то, чем я занимался в далеком ХХ столетии. Там же и большая часть меня самого осталась. Зато часть, которая в новый век переползла, конечно, лучшая. Поскольку на что-то еще надеется.

/Юлия БОРИСОВА/