АНДРЕЙ ЗВЯГИНЦЕВ: "ЗРИТЕЛЬ ЖДЕТ СНОВ"

В этом году на Венецианском фестивале в третий раз за всю его историю победила российская картина - "Возвращение". Триумф оказался тем более неожиданным, что "Возвращение" - тройной дебют в большом кино: режиссера Андрея Звягинцева, студии "REN-фильм" и продюсера Дмитрия Лесневского. Теперь "Возвращение" выдвинуто от России на "Оскара". "Известия" организовали "прямую линию" Андрея Звягинцева с читателями, которые задавали вопросы и по телефону, и по Интернету в режиме он-лайн. Этот разговор приурочен к сегодняшнему выходу "Возвращения" в российский прокат (до этого фильм можно было увидеть только в родном городе Андрея Звягинцева Новосибирске и Санкт-Петербурге).

- Ваш фильм выбивается из ряда очень хорошей продукции последнего времени - взять тех же "Любовника" или "Кукушку". Эта "самость" - результат того, каким вы видите современного зрителя (по Интернету, Стас)?

- Чувствовать современного зрителя трудно. После Венеции мне часто задавали вопрос: для чего и для кого снят этот фильм? В самих вопросах содержались три версии ответа: для фестиваля, для зрителя и для себя. Я не нашел ничего лучше, чем отвечать: для себя. И считаю, что это единственно правильный путь.

- Здравствуйте, Андрей Петрович, это Николай. Разнесся слух, будто вас примет Путин. Есть ли какая-то информация по этому поводу?

- Встречи еще не было. И какой-либо новой информацией об этом я не располагаю.

- Но вас, я имею в виду российских режиссеров вообще, как-нибудь поддерживают президент и правительство?

- Если честно, не знаю. Думаю, что любой режиссер на моем месте ответил бы так: я частное лицо, и каким, собственно, образом, меня как режиссера может поддержать государство - в моем томлении над замыслом, в желании перенести на экран тот сценарий, а не этот? Тем более что у государства есть другие заботы. Наш фильм был снят компанией "REN-фильм" без государственных денег. Работают и другие частные продюсеры - Сергей Сельянов, Елена Яцура, и я не знаю, где они берут деньги и помогает ли им государство. Та встреча с президентом, о которой вы спрашивали, думаю, не решала бы эту проблему. Насколько я знаю, Путин просто проявил интерес к фильму, хотел его увидеть и поговорить при встрече уж не знаю о чем. Но вряд ли о прикладных вещах. Хотя, может быть, и о них тоже.

- Добрый день, Андрей. Я Ирина, поздравляю с большим успехом. После "Титаника" кто-то из голливудских актеров сказал, что не завидует Ди Каприо: мол, это печально, только начать работать в кино, но уже сыграть самую громкую роль в жизни. Не опасаетесь ли вы после успеха "Возвращения" "комплекса Фишера", то есть боязни снимать, поскольку следующая картина может вдруг оказаться хуже знаменитой предыдущей?

- Да, страх возник, и даже не знаю, что с ним делать. У меня был сценарий, который я очень хотел запускать сразу после "Возвращения": это несколько иной жанр, этакий Дэвид Линч, круто замешенный, только на русской почве. Но теперь я почему-то взял и отложил этот сценарий. Стал думать: надо оглядеться, может быть, есть что-то другое... Похожий вопрос про страх мне задал, позвонив в прямом эфире из Лондона, Сева Новгородцев: Андрей, вы получили двух венецианских "львов", и это такое достижение, что вы можете больше ничего не снимать. Не дай Бог снимете что-то ужасное, что разочарует публику! Я тогда не нашелся, что ответить, но потом ответил сам себе. Да, человек амбициозный, тщеславный, наверное, так бы и поступил - мог бы бросить кино. Но для меня естественнее пренебречь тщеславием, ошибиться, может быть, упасть лицом в грязь, но идти дальше. И я знаю, что продолжу делать кино, ведь счастье пребывания на съемочной площадке или в монтажной несравнимо ни с чем.

- Отчего вдруг в российском кино возникла тема "отец и сын" - снято сразу три фильма: кроме "Возвращения", еще "Отец и сын" Сокурова и "Коктебель". Есть ли особый знак в том, что востребована не тема "родители - дети", а именно "отец и сыновья"? (Андрей Савченко, Москва)

- Расскажу байку. У нас был кастинг, и пришел актер пробоваться на роль отца. Я стал рассказывать ему сюжет. У него округлились глаза: "Меня уже утвердили на роль, где много общего, только в другом фильме". Речь шла о "Коктебеле". Так я узнал, что тема отцов и сыновей волнует не только нас. На самом деле, думаю, это стечение обстоятельств. Понятно, что если взять на себя роль всезнайки, то можно заявить: "Конечно же существуют космические энергии, эта идея витала в воздухе и т.д." Но лучше об этом не говорить.

- Меня зовут Людмила. Андрей, а вы сами знаете, что было в том таинственном чемоданчике, который ваш герой-отец откопал на острове?

- Ой, я уже устал отвечать на этот вопрос. Хорошо, скажу так: да, я знаю, что было в чемоданчике. Но если вы видели фильм, то поймете мои слова: люди вступают в коммуникацию, но внутри каждого есть что-то сокровенное, что невозможно передать, как бы мы ни хотели. Почему же мы ждем от фильма, что он откроет все тайны? Как только он откроет тайны, он перестанет быть кино, превратится в дидактику, в плакат, в утверждение.

- Мое имя Ефим, я кинопрокатчик из Воронежа. По-моему, тайна должна оставаться тайной, так как герой умирает, а смерть - это и есть тайна.

- Супер! Добавить нечего.

- Хочется показать ваш фильм жителям Воронежской области. Но как? На кинорынке мне назвали сумму двести тысяч рублей.

- Тут я ничего не могу поделать. Фильм мне уже не принадлежит. Его судьбу решают продюсер Дмитрий Лесневский и прокатчик Раиса Фомина.

- Здравствуйте, я москвич, меня зовут Григорий Михайлов. А вообще в стране можно будет увидеть вашу картину?

- Вы редкий человек, который беспокоится о том, увидит ли фильм страна. Насколько я знаю, изготовлено двадцать копий. Из них десять пока предназначены Москве. Рекомендую смотреть фильм в Киноцентре на Красной Пресне. Это "не на правах рекламы". Говорю как знающий человек: там раз в месяц делают профилактику звука и всегда хорошо отлажено "долби".

- Я Оксана, третий год живу в Америке. Выйдет ли фильм у нас?

- Да, в США его прокатывает Kino International. Возможно, прокатчики постараются выпустить фильм к "оскаровским" номинациям. Хотя ни о каком "Оскаре" я, разумеется, не думаю. Совсем на него не рассчитываю.

- Гринуэй считает, что любое техногенное искусство, в частности кино, живет не более ста лет, то есть кино стоит на пороге своей смерти. Согласны? (Лена)

- Нет. Про театр две тысячи лет говорят, что он умирает, а он все жив. К тому же кино - не только техногенное искусство, потому что техногенная среда не может породить ничего духовного и никаких образов. Это прерогатива принадлежит людям.

- Вас уже, наверное, задолбали таким вопросом, но скажите: какие режиссеры на вас повлияли?

- Не то чтобы задолбали, просто ответ у меня очень длинный. Я всегда называю много имен, хотя вроде бы надо иметь компактный список. У меня три категории любимых фильмов и режиссеров. Во-первых, массив, как я его называю - от Гриффита и до начала 90-х. Основа массива - 60-е годы, когда в кино произошел ренессанс. В первую голову я всегда называю Антониони, Куросаву и Брессона. Я посмотрел все его фильмы на недавней ретроспективе в Музее кино после того, как еще лет десять назад увидел его картину "Приговоренный к смерти бежал", впечатлившую меня даже больше, чем любимый Тарковским "Дневник сельского священника". Во-вторых, я отдельно выделяю фильмы последнего десятилетия. Наконец, особая категория - советское и российское кино. Это Тарковский, Отар Иоселиани дофранцузского периода, конечно же Герман...

- Меня зовут Евгения. Я читала, что вас засыпают заманчивыми предложениями лучшие продюсеры мира. Это правда?

- Об этом я больше знаю со слов прокатчика Раисы Фоминой. Хотя одно предложение пришло и напрямую - от французского продюсера, который только что закончил фильм с Николь Кидман и разрабатывает сейчас проект в Китае с ней же и Вонгом Кар-ваем. Речь не о конкретном сценарии или идее, а о готовности вложить средства в мой будущий проект. По словам Раисы Фоминой, похожие предложения также сделали Луиджи Де Лаурентис, а кроме него президент компании Lucky Red - прокатчик нашего фильма в Италии и президент компании Ocean Films, которая вложила деньги в "Любовное настроение" все того же Вонга Кар-вая и тоже является нашим прокатчиком, но уже во Франции. "Возвращение" стартует там 15 ноября сразу в шестидесяти кинотеатрах. Это неслыханный масштаб для российского кино.

- Нужно ли, как предлагает Карен Шахназаров, вводить в стране квоты на показ иностранных фильмов?

- Наверняка я ошибаюсь, потому что не знаю, как устроены механизмы влияния Министерства культуры на эту ситуацию. Но для меня очевидно одно, эти цифры я знаю: почти девяносто процентов фильмов, идущих в стране, - американское кино и только пять процентов - российское. В такой ситуации люди, которые втискиваются в эти пять процентов, просто вынуждены делать не то, что хотят, а то, что будет востребовано. Но на вопрос: "Что же именно востребовано?" - люди отвечают себе ошибочно. Однажды я прочитал интервью со знаменитым французским продюсером. Он недвусмысленно сказал: наши - продюсеров и режиссеров - предположения о том, что нужно публике, - это иллюзии. Он применил хороший образ: "Человек ложится спать и видит сны. Он не выбирает снов. Они ему просто снятся. Так же и зритель: он не может сказать, что именно хочет увидеть. Он хочет увидеть то, что приснилось людям, которые делают кино". Жизнь и без того рационализирована - зритель ждет снов.

Подготовил Юрий ГЛАДИЛЬЩИКОВ

лную версию он-лайн конференции читайте на сайте www.izvestia.ru