ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЧЕТВЕРКА С МИНУСОМ

Премьера спектакля состоялась в четверг в помещении Центра Галины Вишневской. Накануне для мам, пап и критиков устроили генеральный прогон. Из четырех заявленных в афише звезд в нем приняли участие три - Барбара Брыльска, Светлана Крючкова и Кахи Кавсадхзе. Четвертый участник - Игорь Дмитриев занемог, и на прогоне (он же пресс-показ) его заменил режиссер представления Роман Мархолиа. В этом был свой смысл. У критического сообщества, дошедшего к концу спектакля до состояния, близкого к истерическому, появилась возможность посмотреть виновнику случившегося в глаза, не заходя за кулисы.

Критическую массу усадили в центральную (так и хочется назвать ее "царской") ложу, строго-настрого запретив занимать середину первого ряда. "Это места Вишневской", - трепеща от ужаса, прошептала служительница театра. Никакой Вишневской на спектакле не было и в помине, в связи с чем пришлось предположить, что означенные места являются в сознании работников центра неким сакральным пространством вроде трона императора или алтаря. Есть Вишневская, нет Вишневской - простому смертному туда все равно заходить возбраняется. Рассевшись по оставшимся немногочисленным креслам (ложа-то малюсенькая), критики оказались сбиты в кучку и получили возможность весь спектакль перешептываться, переглядываться и ободрять друг друга. Таким образом им и удалось сохранить присутствие духа.

На сцене тем временем происходила фантасмагория, напоминающая разом пародию на все стили - от символизма до постмодернизма и театральный дайджест из произведений всех крупных режиссеров - от Мейерхольда до Стрелера. Мелькали карнавальные маски, оглушительно звучала музыка композитора Николая Морозова, хор, состоящий из профессиональных оперных певцов, в неожиданных местах затягивал оратории непонятного содержания, звезды бледными тенями проходили за тюлевым занавесом и замогильными голосами роняли реплики. Иногда, словно воспрянув ото сна, они начинали читать наизусть классику английского нонсенса: "Воркалось. Хливкие шорьки/ Пырялись по наве..." В программке автором этого стихотворения (видимо, для усугубления абсурда) был назван Том Уэйтс. Так и тянуло процитировать "Ревизора": а мне всегда казалось, что это господина Загоскина (в смысле, Льюиса Кэрролла. - М.Д.) сочинение. Кахи Кавсадзе говорил при этом с присущим ему грузинским акцентом, Барбара Брыльска - с польским, субститут Игоря Дмитриева путался в тексте и не выпускал из рук спасительных шпаргалок, что придавало и без того плохо согласующемуся со здравым смыслом представлению совсем уж параноидальный характер.

Кого, безусловно, жаль в истории с "Квартетом", так это продюсера Степана Григоряна. Он явно хотел как лучше, но получилось даже не как всегда. Всегда (то есть чаще всего, если речь идет об антрепризе) бывает так. Скликаются звезды (они в данном случае налицо), выбирается незамысловатый текст какого-нибудь кассового, желательного западного автора ("Квартет" Рональда Харвуда вполне годится), зовут на подмогу не особенно амбициозного и не замеченного в смелых художественных экспериментах режиссера. Последний старается не грузить зрителя концепциями, активно эксплуатирует имидж звезд (то есть не раскрывает новые грани их дарований, а демонстрирует наработанные ими за долгие годы служения Мельпомене штампы) и держит себя строго в рамках выбранного жанра - мелодрама, комедия положений, комедия характеров и т.д. Произведением искусства такие спектакли обычно не являются, они позиционируются в качестве некоего зрелищного продукта, для которого важна не высокохудожественность, а ликвидность. "Квартет" неликвиден.

Неясен не только жанр этого театрального сочинения (непременное условие кассового успеха), но даже содержание. В простую, в общем, историю о четырех вышедших в тираж оперных звездах, коротающих свою старость в доме для престарелых, напущено столько театрального туману, что примерно до середины представления и не разберешь, кто все эти люди, где они находятся, чем обеспокоены и чего им всем от нас и друг от друга нужно. "Штампы давай!" - хочется крикнуть режиссеру и звездам прямо непосредственно из "царской" ложи. Пусть Крючкова поддаст гротеску, Брыльска обворожит ненашенским шармом, Кахи Кавсадзе пленит мужской статью. Но и штампы, и обаяние, и стать тонут в сценическом мороке.

Все-таки странная история происходит у нас с буржуазным театром. Ведь казалось бы, такая нехитрая и нужная вещь. И так проста в изготовлении. Но если с художественными достижениями у русской сцены все обстоит более или менее неплохо, то с качественными зрелищами для среднего класса (как и с самим средним классом) - сущая беда. Или создатели этих зрелищ впадают в такую похабель, что хоть учреждай нравственную цензуру. Или, как Роман Мархолиа, напоминают студента кулинарного техникума, которого на дружеской вечеринке попросили приготовить яйца вкрутую, а он вместо того, чтобы зажечь под кастрюлькой огонь, попытался запихать под скорлупу все имеющиеся в доме специи, окончательно испортив и саму вечеринку и весьма полезное для организма содержимое кастрюльки.

/Марина ДАВЫДОВА/