В ПОИСКАХ АКТИВНОГО МЕНЬШИНСТВА

Российское представительство Charities Aid Foundation (CAF) при финансовой поддержке Европейской комиссии в рамках программы "Развитие диалога между гражданским обществом и государством" проводит в Москве конференцию, посвященную анализу международного и российского опыта взаимодействия некоммерческих организаций (НКО) с органами власти. На всех уровнях - от федерального до муниципального. Эксперты озадачены: как будут развиваться (и будут ли?) отношения между властью и гражданским обществом, особенно после сентябрьских предложений президента Путина? Не приведут ли директивы сверху к созданию клона общественности, никого, кроме чиновников, не представляющей? Не увеличится ли пропасть между властью и гражданским обществом, между НКО и простыми обывателями, то есть каждым из нас? Прогнозов - как оптимистичных, так и пессимистичных - много. Но по крайней мере на один вопрос был дан положительный ответ: гражданское общество в России существует.

Пусть его нет еще в сознании каждого отдельного гражданина, но в структуре общественно-политических отношений основы гражданского общества сформированы. "Гражданское общество в любой стране - это активное меньшинство. Оно, конечно, не является выразителем народных чаяний, но его миссия в этом и не заключается, - сказал "Известиям" президент Института национального проекта "Общественный договор" Александр Аузан. - Основная задача гражданского общества - обслуживать народ (от защиты прав потребителя до контроля над распространением донорской помощи и социальной работы с уязвимыми группами). Население выступает в качестве клиента гражданского общества. И на сегодня гражданское общество решает эти вопросы, может быть, плохо, но все равно эффективнее, чем государственные службы".

Не секрет, что для большинства россиян словосочетания "гражданское общество", "некоммерческий сектор" до сих пор остаются пустым звуком. Ни проведение гражданских форумов (первый прошел в России в 2001 году), ни создание различных дискуссионных площадок, экспертных советов не помогают аполитичному обывателю дойти до сути. И получается, что жизненное пространство в стране поделено не на три сектора, как для удобства принято его делить в европейских странах, - власть, бизнес, гражданское общество (отсюда и название - третий сектор), - а как минимум на четыре. Причем все четыре далеки не только от народа, но и друг от друга.

"И так будет до тех пор, пока исполнительная власть не осознает, что без опоры на бизнес и гражданское общество трудно что-либо изменить в этом самом обществе", - говорит "Известиям" директор по стратегическим вопросам CAF Саймон Хебдич. Впрочем, в самой Великобритании выгоду от подобного партнерского сотрудничества осознало лишь правительство Тони Блэра. Именно правительство Блэра пришло к тому, что потребовало большей активности от третьего (гражданского) сектора. Сектор согласился, но назначил цену: максимальная вовлеченность в принятие общественно значимых решений. В 1998 году между правительством Великобритании и некоммерческим сектором было подписано соглашение о взаимоотношениях, где прописаны все формы сотрудничества, права и обязанности сторон. По сути правительство облегчило себе работу: если со времен Второй мировой войны только государство обязано было заботиться об обществе, то теперь гражданский сектор берет на себя часть этой ноши. И во всем винить правительство уже не подобает. Кстати, подобным узакониванием отношений даже на Западе могут похвастаться немногие - пока только Канада и Эстония. В России в моде неузаконенные отношения как в общественной жизни, так и в личной. Где меньше прав - там меньше обязанностей.

/Илона ВИНОГРАДОВА/