С ПЛАЦА - ЗА ПАРТУ

Прекрасный солнечный день, отдаленный московский район. Типовое школьное здание с покосившимся забором, но у распахнутых ворот часовые в камуфляже, пара машин с мигалками и офицеры при полном параде. Это - Московский кадетский корпус юстиции, интернат, в котором за 150 рублей в месяц учатся дети сотрудников Минюста.

1 сентября - праздник, и в корпусе по этому случаю побывал сам министр юстиции Чайка. Сказал краткую речь и отправился руководить министерством. А праздник продолжился без него.

- А куда идти?

- Вон по тропиночке... там плац.

Плац! Неужели придется стоять в строю?

Но все не так страшно: по тропиночке, под соснами, мимо помойки - и за стеной из родительских спин на солнышке выстроились кадеты. Старшие - в мундирах, младшие - в солдатском камуфляже. Из-под камуфляжных шапок трогательно торчат уши. Еще дальше, на трибуне, говорит речи всяческое начальство. Слов почти не слышно, доносится только:

- ... Четыреста комплектов формы будет передано... мы, ветераны... слово предоставляется... дорогие кадеты...

После 20 минут стояния на плацу "дорогие кадеты" уже никакие. Левый фланг, где собрали самых маленьких, возит мыском ботинка по асфальту, крутит ремень, подпрыгивает на месте, сгибает руки-ноги, перекатывается с мыска на пятку и зевает до помутнения в глазах. На трибуне в это время взрослые награждают друг друга медалями и грамотами от Минюста. Взметаются белые перчатки дирижера... секунда тишины - и раздается туш, на мотив которого в детстве пелись такие слова: в Африке слоники живут, они до неба достают, не поднимая хвостиков...

"На трибуну приглашается..." - и снова "в Африке слоники живут..." Музыка действует на кадетов самым живительным образом. Холодная блондинка в форме, в пилотке на один глаз, на каблуках и с накрашенными губами подравнивает расшалившиеся задние ряды. Вот какие кадры служат украшением Минюста!

Потом вперед выходят студенты Владимирского юридического института и поют гимн юстиции. Фемида в нем рифмуется с "гранита", а кульминацией можно считать жизнеутверждающие слова: "Но помнит убийца, и вор, и подонок - расплата его непременно найдет". Потом оркестр начинает пронзительный старинный марш - запретить бы их, эти марши, от них всегда холодок бежит по спине.

У кадетов, впрочем, ничего никуда не бежит: левый фланг под военную музыку откровенно приплясывает. Но тут раздается команда "смирно", и по плацу под звуки марша проходят люди со знаменем и с шашками наголо, с надменными и лихими офицерскими лицами: эх-ма, горе не беда. А потом под те же прощальные трубы идут и сами кадеты. Нарядные мамы отчаянно фотографируют, на руках у одной ревет двухлетнее чадо.

- Наши-то, наши... Я его не вижу!!! - А вон он, сейчас пройдет. - Да снимай же!!!

- Разговоры отставить! - резкий мальчишеский голос. Это не мамам, это своим. Командует, значит. Наверное, командир отделения.

Папа одного такого маленького командира рассказал корреспонденту, что сын его страшно гордится и формой, и лычкой на погонах, и званием вице-ефрейтора.

- Имидж! - говорит довольный папа. - Вот он идет по нашему Реутову в форме - и все девочки его.