РАЗМОРОЖЕННЫЙ ПРОДУКТ

Скончавшийся год назад Герберт Вернике - один из наиболее важных персонажей в оперном театре конца ХХ века и едва ли не самый любимый режиссер Зальцбурга последнего десятилетия. Начиная с 1993 года Вернике поставил в Зальцбурге семь опер, включая знаменитого "Бориса Годунова" Мусоргского. Одна из последних его работ здесь - "Дон Карлос" Верди, премьера которого состоялась в 1998 году с Лорином Мазелем за пультом. В этом году в память о классике ХХ века спектакль было решено восстановить с помощью Кэрин Войкович, работавшей у Вернике ассистентом. Место за пультом Венского филармонического оркестра (который участвует в большинстве здешних постановок) на этот раз занял новый любимец Зальцбурга - Валерий Гергиев.

Восстанавливать старый спектакль - дело опасное. В случае с Вернике, который был одновременно режиссером и сценографом, это кажется более или менее возможным: если даже новый состав певцов (а он обязательно будет новым, ведь у фестиваля нет постоянной труппы) будет вести себя как попало, декорации-то все равно останутся. Примерно так и происходит сейчас с возрожденным "Дон Карлосом".

Каждый из его героев разыгрывает какую-то свою оперу, массовка вышагивает не в такт, зато все это происходит на фоне предельно отточенных, лаконичных и по-плакатному ясных верниковских конструкций. И действительно, они так логично и внятно были когда-то придуманы, что спектакль даже теперь остается спектаклем.

Вернике в "Дон Карлосе" очень характерен. По этой постановке можно объяснять школьникам основы его строгого модернизма. Обязательны самоограничение и неслучайность каждой детали. Все симметрично и зарифмовано. Острые монашеские колпаки аукаются с нависающими с потолка огромными угрожающими золотыми конусами. А исторически достоверная повязка на глазу у принцессы Эболи - с черными круглыми очечками Великого Инквизитора, превращающими его то ли в слепца, то ли в главаря мафии. Крупные планы предельно контрастируют с массовыми сценами.

Наэлектризованные взаимоотношения главных героев оттеняются гротесково условными выходами взбунтовавшихся народных масс с бутафорскими вилами в руках. От начала до конца не прекращается тема подслушивания. Темные личности маячат за углом даже тогда, когда этого не требует либретто. Впрочем, личности в спектакле почти все темные. Основной его цвет - черный. Белый - чтобы этот черный оттенить. Красный - по особым праздникам. Герои Шиллера и Верди, упакованные под горлышко в старинные чопорные платья со шпагами и военную форму новейшего времени с автоматами наперевес, выглядят пешками в холодных условных пространствах Вернике.

И вот эта классическая верниковская замороженность была брошена в печку гергиевского темперамента. Комбинация оказалась на редкость удачной. Гергиев раскрыл всю подспудную эмоциональность, глубоко запрятанную в постановке Вернике. В результате пусть и без четкой актерской игры "Дон Карлос" стал удивительно волнующим спектаклем, не исключено, что лучшим на фестивале этого года. Он заканчивается оглушительным зрительским топотом, означающим в Зальцбурге высшую степень похвалы. И наибольшая часть этого топота адресована именно Гергиеву, который и вправду демонстрирует лучшую свою форму. Не исключено, что без него "Дон Карлос" так и остался бы замороженным продуктом, не готовым к употреблению.

Вероятно, и для самого Гергиева "Дон Карлос" - самая вдохновенная работа за несколько лет его пребывания в Зальцбурге.

Стоит признать, что нашему маэстро (единственному, достигшему зальцбургских высот) в этом году достался очень сильный певческий состав. В роли Эболи - его любимая меццо Ольга Бородина, обладательница одного из самых красивых голосов в мире. Однако этот бриллиант теряется в целой россыпи драгоценностей, среди которых открытием стала исполнительница партии Елизаветы - американская сопрано с прекрасным, уверенным голосом, выразительной актерской игрой и смешным именем Адриана Печонка. Очень радует зрителей чернокожий Честер Пэттон в роли восставшего из гроба Карла Пятого. Еще один фаворит - импозантный Дуэйн Крофт в роли Родриго. Но все же главным мужским персонажем в этой богатой на враждующих мужчин опере является совершенно роскошный Ферруччо Фурланетто, с неотразимым обаянием играющий и поющий роль никем не любимого (в том числе собственной женой Елизаветой и собственным сыном Карлосом) Филиппа Второго. Одна беда, что на фоне такого папаши голосистый Йохан Бота, исполняющий роль Карлоса (из-за которого, собственно, и разгорелся весь сыр-бор на четыре акта), оказывается то ли пресноват, то ли недоразморожен.