ЦЕРЕТЕЛИ - НА ДЕСЕРТ

В Петербурге прошел ряд вечеринок в честь открытия в Эрмитаже выставки Ильи и Эмилии Кабаковых "Случай в музее и другие инсталляции". Погулять на белые ночи приехали президент Фонда Соломона Гуггенхайма Томас Кренс, знаменитые американские и английские галеристы. С подробностями - светский обозреватель "Известий" БОЖЕНА РЫНСКА.

Организаторы выставки - Фонд Соломона Гуггенхайма и московская Stella Art Gallery - выбрали правильный город в правильное время, но вот место для первого приема подкачало. Клуб-казино "Талион", в котором прошел первый прием в честь Кабакова, имеет в Питере прочную репутацию заведения, куда приличные люди не ходят. Это "авторитетно"-буржуазное место. Интерьеры клуба - "разлюли-малина", напоминающая дорогую, но не модную гостиницу - совершенно не подходили к данному событию.

Избранным гостям раздавали штофы с водкой, замаскированные под огромные бутафорские яйца Фаберже. Стало понятно, почему владелица Stella Art Gallery Стелла Кей так горячо благодарила неких малоизвестных людей, оказывающих поддержку ее галерее. Кстати, на ликероводочных раджей иностранные гости смотрели с пониманием: ну что ж, если так надо, пусть будут. Но вот кто сумел еще раз удивить публику, так это господин Церетели. Скульптор опоздал, но для него был подготовлен целый столик, куда он и уселся вместе с многочисленной свитой, среди которой был им же недавно снятый ректор Академии художеств Альберт Чаркин и производитель церетелевской продукции - директор завода "Монумент-скульптура" Геннадий Степанов (муж несостоявшегося губернатора Анны Марковой). И хотя формально господин Церетели никакого отношения к мероприятию не имел, казалось, что он есть хозяин приема. Он хлопал по плечу директора Эрмитажа Михаила Пиотровского и называл его на "ты". Потом к Церетели подсел Михаил Швыдкой и спросил: "Чем я вам могу помочь, Зураб Константинович?".

В отличие от господина Церетели сам герой вечера Илья Кабаков был более чем скромен и не стремился "в кадр". Кто-то вспомнил, как на выставке русского авангарда в Нью-Йорке, скульптор улучил момент и подлез под запретную ленточку. Тут вошли Владимир Путин с Томасом Кренсом, и Зураб Церетели оказался в кадре. На утро на первых полосах американских газет появилось фото с подписью "Мистер Путин, мистер Кренс и неизвестный". В ответ другие гости рассказали, как одиозный скульптор завис над жюри Притцкеровской премии и таким образом опять оказался на всех фотографиях. В этот день господин Церетели продолжил проверенную временем тактику. На открытии он подлетел к Илье Кабакову, бросился целовать его "в сахарные уста" и потому все время мелькал перед камерами.

Представьте себе: новорусское убранство, грузинская певица Миранда Мирианашвили исполняет романс "А напоследок я скажу", Зураб Церетели "рулит" в компании арт-куратора Бориса Гройса, Михаила Пиотровского и владелицы фитнес-клубов Ольги Слуцкер. И весь этот винегрет венчают скромный Илья Кабаков и могучая фигура Томаса Кренса. "Very special event", - замечали западные гости.

Ближе к ночи господа погрузились на корабль. К счастью для многих, исчез Церетели, зато появился Валерий Гергиев. Он, как обычно, не отдыхал, а "решал вопросы".

Второй вечер был более удачным. В один из самых стильных ресторанов Петербурга, который так и называется "Ресторан", публика пришла более-менее однородная. Гостей встречали самогоном и хреновухой, поэтому некоторые успели отметиться, даже не дойдя до столов. (А кто-то уже выпил за обедом в Михайловском саду).

Американские организаторы расписали столы: на льняных скатертях лежали цветные бумажки, объясняющие, кто и где должен сидеть. Гости спокойно положили эти бумажки в карман и сели, кто куда хотел. В итоге все выясняли: "А вы кто такой, сколько детей, чем занимаетесь" и братались. К концу вечера русские получили столько приглашений в самые лучшие места мира и к не последним людям, что теперь могут путешествовать всю оставшуюся жизнь. Атмосфера вечера была теплой и совершенно не официозной. Но и туда пролезла московская бацилла ранговых разборок. В начале вечера к художникам подошел мужчина и спросил: "Вас кто звал? А разве это не VIP?" и поспешил к VIP-столам, за которые его не пустили. Среди гостей были режиссер Иван Дыховичный, декоратор Андрей Дмитриев, композитор Гермес Зайгот с лысой кошкой породы сфинкс, сидящей на его плече. С кошкой все пытались заигрывать, но хозяин предупреждал об опасности тесных контактов.

К ресторану подогнали мотоцикл для Томаса Кренса, и компания гуггенхаймовцев под руководством европейского представителя этого фонда Ника Ильина отправилась на "вечернюю рюмку" на корабль "Летучий голландец". Оттуда господа на слабых ногах вернулись к себе в отель "Европа".

Празднования в нон-стоп режиме продолжались в течение нескольких дней. Когда же друзья Фонда Гуггенхайма переместились в Москву, им уже был назначен ужин в одном московском особняке. Доверчивые люди пришли в здание бывшего германского посольства, их первым делом повели к скульптуре Путина, а затем показали пестрые картины, развешанные по бесконечным стенам. Усевшись за шикарно накрытый стол, иностранные гости увидели того самого, который... короче, гости обнаружили, что это ужин господина Церетели.

Наутро ошалевшие гуггенхаймовцы спрашивали новоприобретенных друзей: а чем, собственно, прославился этот странный человек? На что новые русские друзья отвечали: "А вы-то чего туда пошли?"