АГРОПРОМ-БЛЮЗ

На ММКФ показали "Время жатвы" Марины Разбежкиной, тот самый фильм, который в последний момент был уведен московскими отборщиками из конкурса "Кинотавра".

Первая профессия Марины Разбежкиной угадывается мгновенно: картина "Время жатвы" снята режиссером-документалистом, который в игровом дебюте остается бесстрастным хроникером, небезразличным, однако, к эстетической составляющей своего кинопроизведения.

Камера с нарочитым безразличием фиксирует лица колхозников, движение комбайнов и бескрайние равнины восточноевропейской части России, но поставлена эта камера таким образом, что колхозные поля и люди в груботканых рубахах натурально просятся на разворот журнала Vogue.

Комбайнерка Антонина Гусева, мать двоих сыновей и жена безногого фронтовика, выигрывает социалистическое соревнование и получает от колхоза главную награду - переходящее красное знамя (за второе и третье место дают ситцевый отрез).

Коллизия совершенно гоголевская: с одной стороны, Антонина испытывает досаду, потому что ей нужен ситец на платье, а не бархатное полотнище с портретами Маркса-Энгельса-Ленина, с другой - она гордится победой и волнуется за целостность сакрального предмета, поселившегося в ее доме: каждую ночь на святыню покушаются политически безграмотные мыши. Пригламуренная сельскохозяйственная хроника оборачивается абсурдным анекдотом, об интриге которого догадываешься почти мгновенно: чтобы скрыть от коллектива порчу штопаного-перештопаного знамени, Антонина вынуждена снова и снова выигрывать соревнование, отодвинув заботу о семье на второй план. Бесполезная вещь, наполненная религиозным смыслом, разрушает быт и убивает мужа комбайнерки - он может жить без ног и без работы, но погибает без внимания и любви.

Повествование во "Времени жатвы" ведется от лица младшего сына Антонины - он, уже выросший, в закадровом комментарии вспоминает о своем детстве. В финале выясняется, что нарратор мертв - погиб в Афганистане в нелепой перестрелке. Прием этот, возможно, и производил бы впечатление на зрителя, если бы был оригинален, но увы - точно так же заканчивал свои "Частные хроники" другой документалист, Виталий Манский: его герой тоже завершал свой монолог отчетом о собственной смерти.

Перед финальными титрами "Времени жатвы" на экране появляется девушка самого современного вида - без малейших сомнений она повязывает злополучное знамя на голову как косынку, в дополнение к модной футболке с надписью "СССР". Остальные уцелевшие предметы из дома Антонины непонятные посторонние люди выбрасывают на свалку. Эпизод этот укрепляет уверенность в том, что "Время жатвы" - это все-таки нечто из области археологии, каким бы гипнотизмом ни обладали чувашские поля в исполнении Разбежкиной. Дело даже не в том, что в процессе написания рецензии приходится сверяться по словарю со значением слов "комбайн", "социалистическое соревнование" и "ситцевый отрез" - просто "Время жатвы" опоздало лет на пятнадцать: десакрализация советских святынь произошла так давно, что сама уже стала вопросом археологическим.

Не пропустите сегодня на ММКФ:

"Папа" (Россия, режиссер Владимир Машков), Пушкинский, 20-30

"Натали" (Франция-Испания, режиссер Анн Фонтейн), Пушкинский, 20-30

"Благословенная Мария" (США-Колумбия, режиссер Джошуа Марстон), Ударник, 22-30