"ЗАКРОЙТЕ ЛУЧШЕ ВАШ ММКФ, ОСТАВЬТЕ НАМ МУЗЕЙ КИНО!"

В Москве на Пушкинской площади прошел митинг в защиту Музея кино. В рядах борцов за сохранение уникального собрания кинодокументов побывал обозреватель "Известий" Антон ПОМЕЩИКОВ.

К восьми вечера - официальному началу митинга в поддержку Музея кино - на площади собралась толпа приличных размеров, над которой возвышались эффектные, но неказистые, второпях нарисованные транспаранты. Лозунги призывали к немедленной борьбе за российский аналог Синематеки: "Музею кино - свой дом!", "Кино без памяти - как камера без пленки!", "Кино - это не только бизнес, это еще и искусство", "Друзья Музея кино, объединяйтесь!", "Одумайтесь!", "Нет хапугам!". Помимо транспарантов митингующие были оснащены черными и белыми воздушными шариками и коробками от кинопленки, выполнявшими функцию ударных инструментов. Активисты заняли самые выгодные места, забравшись на фонари, и отдавали оттуда распоряжения все прибывавшим фотографам.

В ходе митинга выступил главный редактор журнала "Киноведческие записки" Александр Трошин, режиссер анимационного кино Юрий Норштейн и молодые любители кино. "Без истории кино мы обречены купаться в этом мутном коммерческом потоке, который обрушивается на нас во всех кинотеатрах, - заявил председатель Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов РФ Виктор Матизен. - Без прошлого не будет настоящего!". "Мы победим, потому что за нас мировое кино! - провозгласил организатор митинга, кинокритик Сергей Кузнецов. - Безумный Пьеро Годара - за нас, мечтатели Бертолуччи - за нас, даже братки из казино - за нас, если это "Казино" Мартина Скорсезе". Но тихие воззвания синефилов и киноманов были слышны лишь узкому кругу столпившихся у микрофона - организаторы митинга не рассчитали и захватили с собой на Пушку всего одну слабенькую колонку. Поэтому неформальная молодежь с хитро выбритыми головами, студенчество, кинопресса, приехавшая с фестивальных просмотров ММКФ, и тетечки пенсионного возраста, избравшие протест "против всего" формой заслуженного отдыха, охотно общались друг с другом, встречая друзей и знакомых, а также заправлялись фаст-фудом и пивом из палаток. Сновали девушки-активистки, предлагавшие всем желающим поставить свою подпись под обращением к Путину. Обращения никто не читал, но автографы оставляли с удовольствием. "А можно я за дочку распишусь, она не смогла?" - любопытствовала пожилая дама.

Корреспондент "Известий", проявив социальную активность и расписавшись, отправился исследовать аудиторию и ее настроения по периметру площади. Ветер доносил отдельные фразы: "...мы слышим отрыжку постмодернизма!". В клумбе под ногами уютно стрекотал старый кинопроектор. Рядом слышались хлопки открываемых бутылок с вином. Митинг производил впечатление безалаберно организованной, но очень уютной и весьма массовой акции спасения - народ подтягивался на площадь после работы, и спустя час после начала акции на Пушке собралось уже порядка шестисот человек.

Над головами взмывали новые и новые лозунги. Их тон был все более радикальным: "Никита Сергеевич Шариков", "Никита Михалков, you can really FUCK OFF", "Нам нужно кино, а казино - г**но!", "Закройте лучше ваш кинофестиваль, оставьте нам Музей кино!". "Тарантино и Бертолуччи подписались в защиту Музея кино, а ты?" - грозно вопрошал красноармеец с известного плаката. Лицо у воина было тарантиновское. В небо взмыл белый воздушный шар с тремя до боли знакомыми русскими буквами на борту. К митингующим присоединились слегка поддатые неформального вида зрители, под звуки кинохитов закружившие по площади в парном танце. Серьезно настроенные синефилы с укоризной смотрели на танцы. Толпа время от времени начинала скандировать: "Руки прочь от Музея кино!". Танцующие, которых для сохранения солидности растащили в разные стороны, обиделись и закричали хмельными голосами: "Это вам на новый Музей кино!" - и бросили в воздух солидную горсть мелочи, зазвеневшей на каменных ступеньках. Синефилы посмотрели на них еще более осуждающе и вытеснили куда-то на периметр митинга, "чтоб не позорили!". Там симпатичная девушка в кудряшках с интонацией Владимира Маяковского читала в телекамеру только что родившиеся строки: "Руки прочь от Музея кино!// С нами - Тарантино!// Разгромим казино// под названием "Арлекино". Но громить никто ничего не собирался - пузатые представители правопорядка бродили среди митингующих с растерянным видом.

За два часа высказаться успели все желающие, иные демонстранты перебрали пива и уже валялись на газонах в позах отдыхающих, кинопресса вдоволь поерничала над акцией, площадь послушала спич Тарантино в записи, и после десяти вечера митинг потихоньку затих.

"Может, этот кризис позволит создать настоящий Музей кино"

На информационных лентах продолжают появляться сообщения о том, что Союз кинематографистов продал свою часть акций Киноцентра (32%) владельцам ресторана-казино "Арлекино", в результате чего Музей кино, находящийся в здании Киноцентра, снова находится под угрозой выселения. Корреспондент "Известий" Наталья КОЧЕТКОВА обратилась за комментариями к директору Музея кино НАУМУ КЛЕЙМАНУ и генеральному директору Киноцентра СЕРГЕЮ ШОКИНУ.

директор Музея кино Наум Клейман: "Лучше все построить заново"

- Насколько информация о продаже акций соответствует действительности?

- Это эхо старой интерпретации. Мы получили от Киноцентра письмо о том, что они готовы к переговорам и в любом случае не дадут музею пропасть. Только что я говорил с Госкино. Оказывается, Александр Голутва вел переговоры с Рустамом Ибрагимбековым (глава Конфедерации Союзов кинематографистов бывшего СССР, имеющей долю в Киноцентре. - "Известия") о том, чтобы музей мог существовать здесь, пока у него не будет своего здания. В любом случае мы не можем здесь больше оставаться. Не только потому, что это вечная коммуналка, но и потому, что музей стиснут со всех сторон. Нам некуда класть коллекции, нет места для экспозиций. Может быть, этот кризис позволит создать настоящий Музей кино.

- Какие вам поступали предложения о переезде? В зал "Мира "Кинотавра", например?

- Мы сами спрашивали: "А что с кинотеатром "Октябрь", который стоит совершенно пустой?" Нам было бы достаточно двух-трех залов... Но там запутанная история с собственностью и распутать это можно только с помощью администрации президента. Что касается "Мира "Кинотавра", то когда Рудинштейн узнал, что грозит Музею кино, он сказал: "Я готов предоставить свой зал для деятельности музея". До сих пор стоит на площади Киевского вокзала Студия Ермольева, которую хотят сносить. Это последний памятник культуры кино, который почему-то вычеркнут из реестра памятников, хотя мы его поставили довольно давно под охрану государства. Потом продали всю площадь каким-то застройщикам, которые там развлекательный центр и магазины строят, но здание пока стоит. Обсуждался вопрос провиантских складов напротив метро "Парк культуры". Конечно, лучше всего все построить заново. У нас было замечательное предложение от Александра Голутвы - построить рядом с Домом художника здание Музея кино. Это даже не ляжет всей тяжестью на бюджет: мы попробуем собрать деньги в нашей стране и в мире. Мы даже успели бы до 100-летия кино, до 2008 года. Только Михаил Швыдкой должен подписать решение о начале строительства.

Генеральный директор Киноцентра Сергей Шокин: "Все неправда. Музей не притесняется"

Все что пишут - неправда от первого до последнего слова. Музей не притесняется. Никто его не выселяет. Разворачивается чудовищная кампания, вводящая всех в заблуждение. К конфликту между Союзом кинематографистов и Киноцентром музей не имеет никакого отношения. Это государственное учреждение, занимающее помещение, которое находится в частной собственности, не платит аренду, не имеет договора с ЗАО, не хочет его заключать и кричит на каждом углу, что его обижают. Музей находится в уникально льготных условиях: живет на чужой территории и не платит "квартплату" - только коммунальные услуги. Выселить его мы не можем, потому что все понимают, что такое Музей кино, как он важен. Министерство культуры тоже все понимает, но они не могут заставить Наума Клеймана подписать договор, который юридически защитил бы его музей. Если бы этот договор был подписан, то судьба музея не зависела бы от продажи акций.