ВЛАДИМИР ФЕДОСЕЕВ ЗАНЯЛСЯ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕМ

Большой симфонический оркестр имени Чайковского и его шеф Владимир Федосеев сыграли первый концерт своего традиционного цикла "Общедоступных симфонических абонементов", а следом - еще пару программ нового проекта под названием "Рахманинов. Все фортепианные концерты. Истоки и среда". За три вечера можно было услышать и редкую музыку, и самую что ни на есть известную, но сыгранную так, что не сразу узнаешь.

"Общедоступные абонементы" - давняя благородная традиция БСО, с помощью которой, как надеется его руководство, можно поддержать обнищавших меломанов. Абонементы эти действительно настолько дешевы, что разлетаются как горячие пирожки, парадоксальным образом оставаясь труднодостижимой мечтой для тех, кто не слишком беден и не слишком проворен. Благодаря этому или, может, чему другому на концертах БСО почти всегда стоит такая редкая в наше время гробовая тишина в перерывах между частями - знак высокого качества публики.

Для этой публики Владимир Федосеев - уникальный оркестровый шеф доперестроечного образца - всегда готовит в меру демократичные, в меру небанальные программы, упор делая на классике и антиавангардной музыке ХХ века. Любимые русские антиавангардисты Федосеева - Свиридов и Гаврилин, в интерпретации их душевных и страстных опусов ему нет равных. В программе концерта, открывшего предъюбилейный, 74-й сезон БСО, оказались оба: Свиридов - с могучей "Весенней кантатой" (в исполнении которой порадовала прекрасная дикция хора Академии хорового искусства - постоянного партнера БСО), Гаврилин - с никогда прежде не исполнявшейся сюитой из музыки к затерянному фильму начала 90-х "Провинциальный бенефис" (где главную роль сыграла Галина Вишневская).

Два других композитора этой программы хоть тоже вроде бы особых авангардных диссонансов не писали, все же на общем романсово-былинном фоне выглядели довольно странно. Это был бразильский классик Эйтор Вила Лобос, посвятивший свою довольно утомительную Симфониетту № 1 памяти Моцарта, и сам адресат, венский классик Моцарт, исполнением "Хафнер-симфонии" которого авторитетный европейский дирижер Федосеев (на Западе больше известный как глава Венского симфонического оркестра) небезуспешно пытался развеять расхожее мнение о том, что русский оркестр и Моцарт - две вещи несовместные.

Двумя днями позже Федосеев и пианист Олег Майзенберг открыли новый цикл, в каждой из программ которого какой-нибудь рахманиновский концерт выступает в обрамлении других шедевров русской классики. Музыковедческое название цикла - "Рахманинов. Все фортепианные концерты. Истоки и среда" - предполагает активное участие слушателя в поиске глубинного родства между исполняемыми сочинениями. В первом случае искать нужно было между светлым юношеским Первым концертом Рахманинова (не слишком удавшимся солисту), "Фальсом-фантазией" Глинки и "Франческой да Римини" Чайковского. Во втором - между поздней, мрачной рахманиновской "Рапсодией на тему Паганини" (здесь Майзенберг был великолепен), раритетной Первой симфонией Калинникова и "Итальянским каприччио" Чайковского.

Формально эти два рахманиновских концерта никак не были связаны с предыдущим. А зря. Потому что от воспоминаний о нем все равно сложно было удержаться, слушая утяжеленную, замедленную, по-свиридовски пафосную "Фальс-фантазию" или гаврилинский гротеск в итальянских танцевальных ритмах Чайковского. Так что еще разобраться надо, где чей исток и где чья среда.

/Екатерина БИРЮКОВА/