БЕРЕЗКА СТОЯЛА И СТОЯТЬ БУДЕТ

Отработав ровно год в сильно обновленном составе, Российский национальный оркестр блестяще открыл свой московский сезон концертом в Большом зале консерватории. Всю неделю до этого РНО со своим художественным руководителем Михаилом Плетневым, как шесть лет назад, плавал по Волге и давал концерты в волжских городах.

Когда оказываешься вместе с РНО на одном теплоходе, лучше видно происшедшие с оркестром перемены. Любимая вечерняя забава теперь - подростковая игра "в слона": несколько человек изображают из себя слона, а еще одна команда таких же бугаев на этого слона вскакивает, желательно так, чтобы тот не завалился. Российский национальный оркестр, первый негосударственный оркестр нашей страны и один из наиболее известных российских оркестров в мире, всегда отличался располагающей к себе жизнерадостностью. Но сейчас, когда большая часть его оркестрантов не просто молода, а неприлично юна, обаянию его нет границ.

Беду, случившуюся год назад, когда значительная часть музыкантов ушла на большие деньги к Владимиру Спивакову, руководство РНО теперь весело трактует как необыкновенную удачу. "Состав оркестра всегда был очень стабилен, - объясняет свой оптимизм президент фонда "РНО" Сергей Марков, - и в этом заключалась своя угроза. А тут появилась возможность отпустить тех людей, которым есть хорошие замены. А уж тем, которым замен нет или которые уж очень нам дороги, пришлось адресно повысить зарплаты. Плетнев это назвал "санитарной операцией", которую нам помог произвести Владимир Теодорович".

На Волге можно было опробовать связанное со всеми этими обстоятельствами новшество - камерные ансамбли, составленные из оркестрантов, главным образом из тех, кто только-только окончил консерваторию, полон амбиций и не желает мириться с незаметной жизнью оркестрового "лабуха". Ансамбли, большей частью пока зеленые, но симпатичные: то струнный квартет хорошеньких девушек, то духовой квинтет бравых ребят, то комический ансамбль контрабасов (это, впрочем, ноу-хау еще старого состава и контрабасового концертмейстера Рустема Габдуллина). Самый удачный - секстет под неудачным названием "RNOboe+Strings", которым с восхитительно невозмутимым видом руководит молодой гобоист Виталий Назаров.

Из ансамблевых выступлений было составлено первое отделение концертов в Ульяновске, Казани, Чебоксарах и Нижнем Новгороде. Публика, поначалу недовольная, что под маркой "Плетнев" ей подсунули какой-то молодняк, к антракту, как правило, впадала в умиление. Во втором отделении за пульт вставал артистичный питерский дирижер Александр Сладковский (под его палочку РНО подготовил Скрипичный концерт Мендельсона, в котором солировал подросший вундеркинд Михаил Симонян, "Дон Жуана" Рихарда Штрауса, "Американца в Париже" Гершвина и переложение его же "Rapsody in Blue" с найденным в недрах оркестра солистом-трубачом Владиславом Лавриком), и дело завершалось стоячей овацией.

Вклад шефа Михаила Плетнева в этот тур, впервые организованный с государственной помощью (этому поспособствовало Федеральное агентство по культуре и кинематографии), был довольно значителен в количественном отношении, но еще значительнее - в качественном. Он взял на себя два выступления в Астрахани и по одному в Саратове и Самаре. Среди весьма экстравагантного набора исполненных им сочинений (включающего незаменимые в учебном репертуаре концерты Кабалевского, сыгранные скрипачом-шестиклассником Юрой Ревичем и пианистом-восьмиклассником Филиппом Копаческим) имелось два несомненных шедевра, за которыми стоило поехать в российскую глубинку (вместе с оркестром на теплоходе плавало некоторое количество "культурных туристов" отечественного и иностранного происхождения, заплативших приличные деньги за возможность слушать РНО в разных городах, поглощать пищу за соседним с Плетневым столиком и наблюдать его полуночные пинг-понговые турниры). Это - подборка из совершенно неизвестных и далеко не первостатейных сочинений Сибелиуса (сюита из музыки к драме "Пеллеас и Мелизанда", симфоническая поэма "Бард", две легенды из сюиты "Лемминкяйнен"), исполненных Плетневым с тягучим совершенством, и самый что ни на есть растиражированный Бах (ре-минорный и фа-минорный клавирные концерты), сыгранный Плетневым-пианистом в сопровождении камерного состава оркестра, а точнее - безо всякого сопровождения. Это сказано вовсе не в обиду оркестрантам и робко дирижировавшему ими юному концертмейстеру гобоев Андрею Рубцову. Просто Плетневу во время его удивительно вольных и одновременно мучительных раздумий за роялем, в которые он превратил эту всем известную музыку, больше никто не был нужен.

В Москве от мучений не осталось следа. Тон концерта, которым только-только слезший с борта теплохода РНО открыл московский сезон, задавали Девятая симфония ("Из Нового Света") Дворжака и Четвертая Чайковского. Последняя - со своей зловещей темой фатума в начале и загадочной песенкой "Во поле березка стояла" в конце - в каком-то смысле является символом былой славы оркестра. После нынешнего ее исполнения - прекрасного по звуку, не по-плетневски эмоционального и торжествующего - за славу оркестра волноваться нечего. Во поле березка стояла, стоит и стоять будет.

Пианист и дирижер Михаил Плетнев: "Слишком долго живу"

- Как вы отбирали молодых музыкантов для оркестра?

- Пробовали разных. Некоторых нам подсказали. Они были найдены в стенах консерватории, еще до того как попали на рынок.

- Вам не кажется, что заново пришлось оркестр делать?

- Почему же заново? В оркестре достаточно много осталось людей, которые были с самого начала. Так что есть преемственность. А обновление во всех оркестрах происходит. Берлинская филармония, например: при Караяне один был оркестр, сейчас совершенно другой.

- Но в РНО и тот состав был при вас, и этот - при вас.

- Слишком долго живу.

- Какие для вас главные качества идеального оркестра?

- Мобильность и соответствие стилю.

- Какие стили вы бы хотели сейчас предложить РНО?

- Я считаю, что надо играть больше классики - Бетховена, Моцарта.

- На каком стиле проверяется оркестр?

- Русский оркестр - конечно, на русской музыке.

- Вы собираетесь повторить цикл симфоний Чайковского?

- А где? Вот когда у нас будет все необходимое для того, чтобы нашу концертную базу (здание бывшего кинотеатра в Новых Черемушках. - "Известия") превратить в концертный зал, вот тогда, наверное, можно будет это сделать. Там можно будет предаваться любым экспериментам. Ну, есть еще другие залы, где это можно сделать, - зал Филармонии, например. Там сейчас идет ремонт, смысл которого сводится к тому, чтобы улучшить акустику.

- Вы готовы сменить Консерваторию на зал Чайковского?

- Понимаете, в Консерватории, конечно, очень хорошо выступать. Но проводить там концерты нашего оркестра слишком дорого. Все считают, что у нас слишком много денег, почему-то. Игра не равная.

- Игра между вашим оркестром и государственными?

- Конечно. Там за все платит государство.

- Вы же говорили по этому поводу со Швыдким?

- Вы знаете, мы вообще много чего говорим и мало что делаем.

/Екатерина БИРЮКОВА/