КОЛЛИЗИЯ СТРОИТСЯ НА ОКАЗИИ

Переведен роман известного южноафриканского писателя Джозефа Кутзее "Элизабет Костелло", удостоенный Нобелевской премии. Кутзее давно ходил в претендентах на Нобелевку, но требованиям отточенной литературной формы и гуманизма, по мнению жюри, отвечает только его последний роман.

Если попытаться найти в русской литературе аналогию последней книге Кутзее, то это будет "Преступление и наказание" Достоевского. Со школьной скамьи нам пытались объяснить, что у Достоевского каждый персонаж - будь то "право имеющий" Раскольников или Свидригайлов со своим "целым кафтаном" - носитель собственной теории. В романе "Элизабет Костелло" каждый тоже произносит ключевой монолог. Но в отличие от Достоевского детективом здесь и не пахнет, а основная коллизия - в том, что монолог главной героини всякий раз оказывается "не о том".

У Кутзее все строится на игре с литературой. Никогда не существовавшая в реальности австралийская писательница Элизабет Костелло оказывается последовательницей Вирджинии Вульф. Эта мифическая Костелло написала с десяток книг, но запомнилась одним романом - "Дом на Экклс-стрит". Это книга о Мэрион Блум - жене Леопольда Блума из джойсовского "Улисса". Внешность Элизабет тоже описывается с оглядкой на традицию: синий костюм и сальные волосы сын писательницы определяет как "реализм средней степени тяжести", тот, что ввел еще Дефо в "Робинзоне Крузо".

"Элизабет Костелло" - своего рода роман-путешествие. Почти все время Элизабет проводит в дороге. Ее регулярно приглашают на публичные мероприятия: вручение премий, конференции, чтение лекций. Там она нехотя произносит речи (кстати, блистательно выстроенные по всем правилам риторики), но всякий раз говорит катастрофически не то и не вписывается в контекст. На церемонии вручения премии вспоминает о Кафке, который слушателям больше не интересен; во время ужина защищает права животных, приводя в неистовство тех, кто даже не помышляет о вегетарианстве; в американском колледже рассуждает о Холокосте, после чего ей звонят и кричат в трубку - "фашистская сука!".

Антиподом Костелло предстает ее давний знакомый, коллега и любовник - нигерийский писатель Эммануэль Эгуду. Их обоих пригласили читать лекции о современном романе во время двухнедельного круиза на лайнере. Эгуду, разумеется, читает об африканском романе и покоряет аудиторию экспрессивностью и приверженностью к африканской самобытности. Но Костелло и Эгуду вместе - это и есть сам Кутзее: южноафриканец, блистательный лектор и ненавидящий публичные выступления интеллектуал.

Последний диспут у Элизабет случается в чистилище. Элизабет неверующая. Она верит лишь в "неукротимый дух человека" и в древнюю Элладу как наиболее полное его воплощение. В чистилище она называет себя "секретарем невидимого" - фразой, позаимствованной у Чеслава Милоша. Она пишет обращение за обращением, тщетно пытаясь сымитировать энтузиазм и веру перед "высшим судом". Но ей не верят. В такой концовке можно было бы усмотреть апологию религиозности, если бы только "высший суд" не был таким по-земному бюрократичным, а сам Кутзее не был напрочь лишен дидактики.

Джозеф Кутзее. Элизабет Костелло. СПб.: Амфора, 2004. 318 с.

/Наталья КОЧЕТКОВА/