"АРТКлязьма" показала обгоревшее лицо терроризма

На закончившемся в Подмосковье фестивале современного искусства на открытом воздухе "АРТКлязьма" свои проекты смогли представить примерно 170 художников, которые высказывались на тему "новой российской реальности".

Такое домашнее задание было предложено организаторами фестиваля. При этом участников "АРТКлязьмы" объединяла только тема и ландшафт - само по себе мероприятие не было кураторским проектом (или проектом кураторов), где все строго подчинено некоей единой мысли.

Тем не менее, работы художников все-таки группировались по некоторым признакам. Например, сразу несколько из них использовали один и тот же материал - водку. Бутылки с ней были расставлены в виде карты России, а пробки раскрашены так, чтобы получался российский триколор. (Виктор Оборотистов, "Крепость").

Или березовый сок, стекавший по тонким трубочкам в металлические сосуды в настоящей березовой роще, - он тоже оказывался 40-градусным напитком. ("Березовый сок", Дмитрий Ершов и Сергей Тарабаров).

С прошлого фестиваля сохранился белый "Домик для водочных церемоний" Александра Бродского. Недалеко от него художник построил из подпаленного дерева, сетки и мусора "Спортивную площадку", которая принуждала вспомнить спортзал бесланской школы.

Работа Бродского входила в условную группу социальных проектов. Причем некоторые из них так или иначе затрагивали тему терроризма. "СорТИР" Дианы Мачулиной представлял собой настоящий тир, где движущимися целями были олигархи. Они проходили через тюрьму и оказывались голыми. Самой же популярной мишенью была девица, задиравшая платье и закрывавшая подолом лицо. При точном попадании платье падало, и девица оказывалась шахидкой с автоматом.

Не менее уверенно высказался на тему терроризма Михаил Рошаль. Его перформанс "Искусство против террора" собрал наибольшее число зрителей. В обычный автобус выпить рюмку водки и оставить какую-то личную вещь приглашались все желающие. Наружу они выходили с зажженной свечой.

Когда людской поток прошел, автобус был подожжен и долго горел и взрывался лопавшимися шинами и стеклами. Превратившиеся в пепел и дым вещи были объявлены жертвоприношением. С их помощью те, кто решился что-нибудь оставить, просили отвести от них беду в следующий раз.

Сам Рошаль объяснил, что проект "Искусство против террора" не заканчивается в тот момент, когда автобус потухнет. После этого он из перформанса превращается в объект, который не менее важен чем пламя и взрывы. Обгорелый остов машины, по его словам, - это памятник, показывающий лицо терроризма. Художник, однако, расстраивался, что автобус, скорей всего, не будет сохранен и хотел найти место для его экспонирования.

Несмотря на события последних недель, подобной радикальностью отличались не все проекты "АРТКлязмы". "Оригами" Александра Купцова не было таким жестким, но с некоторой долей злой иронии предлагало решение другой социальной проблемы.

Сложенные из картона пирамидки объявлялись домиками для бомжей. По первоначальной задумке, они должны были быть расставлены рядом с Павелецким вокзалом. Стенки им украшали красный крест и телефоны милиции, пожарных, скорой помощи и ночлежки. После фестиваля эта работа отправилась на биеннале в Венецию.

Уже традиционно на "АРТКлязме" был представлен новый номер газеты "Что делать?", посвященный в этот раз сопротивлению и революции. Размышлениями на тему в нем делились Чарльз Эши, Борис Кагарлицкий, Джонатан Флэтли и Дэвид Рифф.